Приключения Оливера Твиста (адаптированный пересказ)

22
18
20
22
24
26
28
30

в которой появляется таинственная особа и происходят многие события, неразрывно связанные с этим повествованием

Старый еврей добежал до конца улицы, прежде чем пришел в себя. Время было не позднее, вокруг сновали пешеходы и проезжали экипажи, а Феджин мчался одному ему ведомым путем, и только окрики прохожих заставили его сойти с дороги на тротуар. Минуя улицу за улицей, он достиг, наконец, какого-то переулка и только здесь, словно почувствовав себя в родной стихии, зашагал как обычно – не торопясь, едва волоча ноги.

Места, действительно, были хорошо знакомыми. В лавках, мимо которых шел Феджин, были выставлены на продажу огромные связки подержанных носовых платков. Именно здесь находили своих новых хозяев сотни ворованных платков. Здесь торговали ворованными платьями, сапогами, кошельками, сюда тащили вещи со всего Лондона и потому то там, то тут Феджину кивали, как старому знакомому.

Пройдя переулок почти до конца, Феджин нашел нужного ему торговца. Это был джентльмен неопределенного возраста и очень маленького роста. Втиснувшись в детское креслице, он курил трубку у дверей своей лавки.

– Не навещал ли кто из наших знакомых «Калек»? – спросил Феджин.

– Человек пять-шесть, – охотно ответил торговец, стреляя по сторонам мышиными глазками.

– А не было ли с ними Сайкса?

– Такой не наблюдался, – ответил малыш. – А нет ли у вас чего по моей части?

– Не сегодня, – сказал старый еврей озабоченно и заторопился прочь.

– Вы пойдете к «Калекам»? – крикнул вдогонку торговец. – Постойте, я с вами – пора уже пропустить стаканчик-другой!

Но еврей лишь отмахнулся и малыш оставив попытки выбраться из креслица, обмяк и снова приложился к трубке.

«Трое калек» – так назывался трактир, хорошо известный обитателям этого района. Обычно в нем находил свое убежище и Сайкс. Поэтому Феджин, кивнув человеку за стойкой, сразу же прошел в специальную комнату с плотно зашторенными красными занавесками. Едва еврей приоткрыл дверь, как навстречу ему ринулись клубы плотного табачного дыма. Феджину пришлось некоторое время стоять на пороге, пока глаза не стали различать силуэты людей, находящихся в комнате. Все они сконцентрировались вокруг длинного стола. Во главе стола сидел председатель с молоточком в руках. Дополнял картину музыкант с подвязанной щекой, сидевший в углу за разбитым фортепиано.

Феджин внимательно осмотрел собравшихся и поманил пальцем председателя. Уж на что еврей был привычен к курению, но и он побрезговал оставаться в комнате лишнюю минуту и вышел на площадку. Следом появился председатель.

– Чем могу служить, мистер Феджин? – спросил он. – Не угодно ли присоединиться к нам?

– Он здесь? – нетерпеливо перебил его старый еврей.

– Нет.

– И никаких известий от Барни?

– Никаких. Барни не шелохнется, пока все не утихнет, ручаюсь! А если бы их взяли, я бы уже знал…

– Он будет здесь сегодня? – спросил еврей.

– Вы говорите о Монксе? – не понял председатель.