Ласковый тон и полное отсутствие высокомерия застигли Нэнси врасплох, и она залилась слезами.
– Сядьте, – предложила ей Роз, – и скажите, что случилось. Если вы бедны или вас постигло несчастье, я, чем могу, постараюсь вам помочь.
– Не знаю, что вы скажете, когда узнаете все, но… Я – та самая девушка, которая утащила маленького Оливера к старику Феджину в тот вечер, когда он вышел из дома в Пентонвиле.
– Вы?!
– Да, я, сударыня, – ответила девушка. – Я та бесчестная женщина, о которой вы слыхали, живущая среди воров.
– Какой ужас! – сказала Роз, невольно отступая от своей странной собеседницы. – И… мне жаль вас…
– Да благословит вас бог за вашу доброту, – отозвалась Нэнси. – Но вернемся к сути. Знаете ли вы человека по имени Монкс?
– Нет, – ответила Роз.
– А он вас знает. И знает, что вы остановились здесь. Ведь я вас отыскала потому, что подслушала, как он назвал это место.
– Я никогда не слыхала этой фамилии, – повторила Роз.
– Значит, он появляется и под другим именем. Какое-то время назад, вскоре после того, как Оливера просунули к вам в окошко, – когда пытались вас ограбить, я, подозревая этого человека, подслушала однажды ночью его разговор с Феджином. Оказалось, что Монкс случайно увидел Оливера в тот день, когда мы в первый раз его потеряли, и сразу узнал в нем того самого ребенка, которого он выслеживал, – я не могла угадать, о какой целью. С Феджином был заключен договор, что, если Оливера опять захватят, еврей получит определенную сумму и получит еще больше, если сделает из него вора. Именно это для чего-то очень требовалось Монксу.
– Для чего? – спросила Роз.
– Он заметил мою тень на стене, когда я подслушивала. А потом… Потом я его не видела до вчерашнего вечера.
– А что же случилось вчера?
– Сейчас расскажу, леди. Вчера вечером он опять пришел. Опять они поднялись наверх, и я снова подслушивала у двери. Первое, что я услышала, были слова Монкса: «Итак, единственные доказательства, устанавливающие личность мальчика, покоятся на дне реки, а старая карга, получившая их от его матери, гниет в своем гробу». Он и еврей расхохотались, а потом Монкс, заговорив о мальчике, рассвирепел и сказал, что хотя он и заполучил деньги чертенка, но лучше бы ему добиться их другим путем. Вот была бы потеха, говорил он, поиздеваться над чванливым завещанием отца, протащить мальчишку через все городские тюрьмы, а потом вздернуть на виселице за какое-нибудь тяжкое преступление…
– Да что же это такое?! – всплеснула руками Роз.
– А потом Монкс сказал с проклятьями, что, если бы он мог лишить мальчика жизни без риска для собственной головы, он сделал бы это! Но, поскольку это невозможно, то он будет начеку, будет постоянно следить за его судьбой, и так как он знает о его происхождении и жизни – преимущество на его стороне. «Короче говоря, Феджин, – сказал он, – хотя вы и еврей, но никогда еще не расставляли таких силков, какие я расставил для моего братца Оливера».
– Для брата? – воскликнула Роз.
– Это были его слова, – сказала Нэнси, пугливо озираясь. – А теперь мне нужно поскорее добраться до дому. Я должна вернуться, потому что… как говорить о таких вещах вам, невинной леди?.. потому что среди тех людей, о которых я вам рассказывала, есть один, самый отчаянный из всех, и его я не могу оставить, да, не могу, даже ради того, чтобы избавиться от той жизни, какую теперь веду.
– Никогда не поздно, – сказала Роз, – раскаяться и искупить грехи. Останьтесь, прошу вас!