Однако самой большой неудачей Реформаторских церквей было то, что они никогда не бросали вызов тому искажению христианства, которое началось с Константина, использовавшего против своих противников силу. Озарение Лютера открыло ему путь любви, но небеса вновь закрыли двери, и в своей борьбе с оппонентами Лютер был даже более жесток, чем худшие из них. Он никогда не отказывался бить лежачих, если те бросали вызов его авторитету.
Именно так он поступил, когда немецкие крестьяне, воодушевленные Реформаторским вызовом власти Церкви, задумались, почему бы им не освободиться от власти землевладельцев. Конечно, они не были рабами, но, по сути, находились не так далеко от этого положения. Они, по сути, были крепостными, сельскохозяйственными рабочими без прав и без возможности выбраться из нищеты. Они должны были изнемогать, работая на знать, живущую в великолепных дворцах и замках. Церковь одобряла такой порядок вещей, считая, что его благословил Бог. Как об этом будет сказано впоследствии в знаменитом гимне, «Богач в своем замке, бедняк у ворот, Бог создал одних великими, других нищими, и разделил их по сословиям». Крестьяне не желали мириться с этим. И Реформация дала им надежду. Если Церковь смогла измениться, то почему это не может сделать общество? Если Мартин Лютер сумел низвергнуть могущество Римской Церкви, то почему они не могут избавиться от власти германских землевладельцев?
Бунт, названный Крестьянской войной, длился всего один год – с 1524 по 1525. Власти, имея на своей стороне гневную и пламенную поддержку Лютера, подавили восстание, убив около 100 тысяч бунтовщиков. После чего банды линчевателей еще долго бродили по сельским местностям, убивая уцелевших крестьян и сжигая их жилища. Мы видим здесь еще один пример того, как навязчивое стремление религии к вечному спасению заменило попытки наладить жизнь на Земле. Вовлеченность Лютера в подавление Крестьянского восстания можно считать первым Крестовым походом протестантов. Будут и другие – обычно, протестантов против протестантов. Все изменилось. И, вместе с тем, осталось прежним.
К концу XVI века вся Северная Европа, за исключением Ирландии, была протестантской. Новые Церкви принимали разные формы и часто жестоко противоборствовали. Однако религиозный кризис разразился не только в Старом Свете. То же происходило и в Индии. Поэтому, прежде чем пересечь Ла-Манш и посмотреть, как Реформация достигла туманного Альбиона, сделаем еще один зигзаг и обратимся к тому, что происходило в Индии.
Глава 29
Реформация Нанака
Мартину Лютеру не понравился бы гуру Нанак, да и тот бы его не полюбил. Но у них было много общего – у Лютера и основателя религии сикхов. Они были современниками в беспокойную эпоху. Нанак родился в 1469 году, Лютер – в 1483-м. Нанак умер в 1539 году, Лютер – семью годами позднее, в 1546-м. Они вообще не знали друг о друге, живя на расстоянии в 6 тысяч километров: Нанак – в Индии, Лютер – в Германии. Однако оба они стали реформаторами религий, в которых были воспитаны. Бесконечно далекие и по жизни, и по вере, они оба напоминают нам о том, как склонны религии к дроблению в поисках правды и чистоты.
Сикх – это ученик и последователь гуру Нанака и его девяти гуру-преемников. Хоть Нанак и считается основателем сикхизма, заложенная им вера окончательно оформилась только в 1708 году, когда умер 10-й и последний гуру. Гуру – это учитель, проясняющий Божественный замысел и делающий Его присутствие реальным. Перед смертью гуру Нанак назначил своим преемником гуру Ангада. В 1552 году тот, умирая, назначил преемником гуру Амара Даса. Так апостольская преемственность гуру в сикхизме и продолжалась, пока в 1676 году не дошла до 10-го гуру, Гобинда Сингха.
Тогда произошло нечто необычное. Гуру Гобинд Сингх решил не назначать себе преемника. Отныне, объявил он, гуру, представляющие Бога в общине сикхов, будут существовать двояким, но связанным друг с другом образом. Первое – гуру станет священная книга сикхов. Эта книга, называемая гуру Грантх Сахиб, будет расположена в самом центре храма Сикхов – гурдвары (что означает ворота к гуру) – как символ божественного присутствия в общине.
Второй формой существования гуру будет община верующих, посвященных в религию сикхизма, называемая гуру Хальса Пант или гуру чистого пути. Как и некоторые церкви, основанные во время Реформации, сикхизм не считал священство необходимым для руководства. Верующим не требуются посредники для общения с Богом. Все они равны перед Ним. Сикхизм поэтому можно считать протестантизмом в индийской религии, а гуру чистого пути – сравнивать со священством всех верующих, столь дорогим христианским реформаторам. Есть в сикхизме и другие черты, позволяющие рассматривать его как индийский вариант протестантизма. Но вернемся прежде к Нанаку и посмотрим, как все начиналось.
Нанак родился на северо-западе Индии, в Пенджабе. Его родители принадлежали к касте торговцев. Прошло уже много времени с тех пор, как индуизм стал главной религией в Индии. Теперь он уступал место исламу. Мусульманские торговцы первыми добрались до Индии в VIII веке н. э. и принесли с собой религию. Как и прежде, Индия проявила восприимчивость к новому верованию во всех его проявлениях, и ислам укрепился на этом субконтиненте наравне с другими вероисповеданиями. Затем, в X веке, мусульмане из соседнего с Индией Афганистана начали совершать набеги на Пенджаб. Хотя тогда они стремились больше к грабежу, чем к насаждению своей веры, они все же были поражены многобожием, с которым столкнулись.
Военные вторжения мусульман продолжались, и ко времени рождения Нанака, в XV столетии Империя Великих Моголов уже подчиняла себе Индию. Моголы происходили из Монголии в Центральной Азии, и к моменту вторжения в Индию уже обратились в ислам. Детство Нанака пришлось на время, когда императором Индии был мусульманин. Но влияние индийского универсализма затронуло и новых правителей, так что моголы проявляли терпимость к другим религиям. Поэтому Нанак в своих напряженных духовных исканиях мог выбирать, принять ему индуизм или ислам.
В поисках откровения он решил отправиться в паломничество по святым местам обеих религий.
Считается, что он дошел до самой Мекки. Когда по окончании своего путешествия он вернулся в Пенджаб, то твердо решил, что ни индуизм, ни ислам не были тем, что он искал. После мистического опыта общения с Богом он объявил о новом пути. Полученные им откровения, хотя и были самостоятельными, но, вместе с тем, содержали и элементы знакомых нам религий. Как и Мухаммед, и лидеры протестантской Реформации, Нанак не переносил показной религиозности. Он был монотеистом, убежденным преследователем торговцев идолами. Он знал, как легко может религия превратиться в мошенническую аферу по продаже духовных даров. Нанак был убежден: Бог уже обитает в сердцах обычных женщин и мужчин. Чтобы действовать, он не нуждается в посредниках. Поэтому Нанак и не питал расположения к богослужениям, для которых были необходимы священники.
В этом убеждении он был близок скорее к исламу, чем к индуизму. Но все же он был индуистом, сочувствовавшим стремлению души освободиться от блужданий из одной земной жизни в другую. Вера в карму и реинкарнацию является характерной для индуистского учения, и Нанак принял ее. Бог сообщил ему, что освобождает его от бесконечного круга перевоплощений. И теперь его миссия как посланного к людям гуру была показать, что и они могут вырваться из череды реинкарнаций. В одной из историй о его мистическом опыте миссия Нанака описана следующим образом. Всемогущий сказал ему:
«Освобождаю тебя из цикла рождений, смертей и перерождений; тот, кто с верой устремится к тебе, да будет спасен. Тот, кто слушает слова твои с убеждением, да будет спасен… Я дарую тебе спасение. Нанак, возврашайся в мир зла и учи мужчин и женщин молиться, делать добро и жить в чистоте. Делай добро миру и освобождай его от века греха».
Может показаться, что Нанак просто взял элементы индуизма и ислама и смешал их. Однако следующий его шаг был радикальным и совершенно особенным – и остается таковым до сих пор. Он научил людей есть вместе. Возможно, это не покажется чем-то новым и важным, но это был революционный шаг в истории религии. В своих общинах верующих обучали, каким людям позволено есть вместе с ними, а каким запрещено. Для этого существовал даже специальный термин – «сотрапезничество», что означает церемонию совместного приема пищи за одним столом. И много сил уходило на то, чтобы объяснить, с кем вместе нельзя трапезничать. Это связано с тем, что идея чистоты была глубоко укоренена в религиозной психике, и люди верили в то, что существуют нечистая пища и нечистые люди. Если к ним прикоснешься, станешь для Бога омерзительным, после чего нужно очищение. Так была устроена система каст в Индии, где даже тень неприкасаемого, падавшая на обед брахмана, делала еду нечистой, и ее следовало выбросить.
Индуизм не был единственный религией, практиковавшей подобную дискриминацию. То же самое существовало и в иудаизме. И там были нечистые народы и нечистая пища. Одно из обвинений, предъявленных Иисусу, состояло как раз в том, что он игнорировал эти табу. Он не только разговаривал с грешниками, но и ел вместе с ними! Церковь, заявляющая, что идет по его стопам, вскоре и сама нашла причину не следовать этому примеру. В христианстве до сих пор сохраняются запреты в еде. Главное богослужение христианства – это ритуализированная трапеза: Тайная вечеря, Евхаристия или Месса. Это повторение последней трапезы Иисуса с учениками в ночь перед его казнью, когда он сказал им творить сие в его воспоминание. С тех пор христиане совершают евхаристию. Но они не станут есть со всеми. Римские католики не будут участвовать в трапезе вместе с протестантами. А те не согласятся сесть за стол с протестантами других церквей или вообще с кем-либо, не входящим в их круг чистых. Многие христиане считают, что грешникам вообще не позволено участвовать в трапезе. Их как будто отправляют спать без ужина в наказание за плохое поведение.
Нанак терпеть не мог все эти табу. Он видел, как они – во имя Бога – разделяют людей, которые одинаково его любят. Его ответ был гениально прост. Он ввел обычай лангар, то есть совместную трапезу общины сикхов. Она открыта для всех каст и лишена всей той ритуальной приукрашенности, которую священнослужители так любят придавать всякой деятельности. Это была просто трапеза! Они ели вместе, как семья. В гурдваре сикхов кухня столь же свята, сколь и любая другая часть дома. Еда готовится и делится, чтобы подчеркнуть равенство всех – вне зависимости от касты, вероисповедания, расы или пола. Вот почему в гурдваре было четыре двери – на каждую сторону света. Это символизировало, что она открыта для всех приходящих. Третий гуру, Амар Дасс, даже требовал, чтобы все, кто хотел с ним увидеться – будь то самый бедный крестьянин или сам император Индии, – должны были сначала разделить с ним трапезу лангар.
Каждый из девяти гуру, следовавших за Нанаком, принимал и адаптировал его учение к нуждам своего времени. Но 10-й гуру привил сикхизму драматичную особенность, отличающую его до сих пор. При всей своей толерантности, Индия при моголах не была открытым обществом и должна была защищаться от ислама. Шестой гуру, Гуру Хар Гобинд (1595–1644), учредил сикхскую армию, чтобы защищать общину. Но только 10-й – Гобинд Сингх (1666–1708) придал сикхизму окончательный вид. Он вдохновил людей построить укрепленный город и приняться за военную подготовку – обычная ситуация, когда молодая религия вынуждена защищаться от преследований тех, от кого она отделилась. Сикхи стали великолепными воинами и усвоили ту манеру ведения войны, которая и сегодня остается их характерной чертой.
ebooksa