Робинзоны космоса

– Хм, пятьдесят на пятьдесят. С ними никогда толком не знаешь, как себя вести. До сих пор они принимали меня хорошо, но без особой сердечности. Именно в этих холмах и находятся те богатые рудные месторождения, о которых я вам говорил, Гропа. Если ММБ пожелает их разрабатывать, они смогут построить пристань на Ируандике, которая пригодна для плавания самых больших барж, вплоть до самого устья. А от моря Ктот до Порт-Металла уже есть железная дорога.

– И что же это за месторождения?

– О, тут всего понемногу, сами увидите: германий, хром, никель, литий, галлий – его больше всего. Нередко встречается и кристаллический бериллий. Понимаете, я лишь бегло обследовал этот край. Определить выходы рудных жил, второстепенные месторождения и тому подобное – это уже ваше дело.

– И вы будете моим проводником?

– В течение месяца. Затем мы отправимся к ихамбэ, и там уже – никаких разведок, понятно?

– Но почему?

– Потому что ихамбэ – мои друзья, и я не хочу, чтобы им докучали!

– А если умбуру воспротивятся разработкам?

– Меня это не касается, выпутывайтесь сами. Но вряд ли они будут против. Они живут в каменном веке, и на руду им начхать.

– А правда – ходят такие слухи, – что горы Хетио сплошь состоят из редких металлов?

– Кто это сказал?

– Маклеод.

– Маклеод – болван. То, что он разбил самолет в горах Хетио – кстати, должен заметить, что я рисковал своей шкурой, разыскивая его там! – еще не делает его геологом. Да что он вообще понимает?..

– Но он доставил образцы!

– На этой планете всегда можно найти несколько богатых образцов. Впрочем, все равно об этом не может быть и речи. Горы Хетио священны для всех племен, даже для империи Кено. Почему – я и сам пока не знаю, а расспрашивать об этом опасно. Если мои друзья ихамбэ пронюхают, что мой вертолет приземлялся на их Россе Мозелли, «горе Богов», мне останется только бежать отсюда, и бежать со всех ног! Поэтому пока мы будем гостями умбуру или же ихамбэ – ни слова о горах Хетио!

Вечером они разбили лагерь на берегу речушки Мокибата, левого притока Ируандики, и впервые за весь поход Лапрад не доверился целиком Лео: ночью каждому пришлось по очереди отдежурить свои часы. Еще днем сверхлев проявлял беспокойство и рыскал по сторонам, время от времени возвращался с какими-либо сообщениями. В одном месте Лапрад надолго задержался, изучая следы на полувысохшем иле близ источника: рядом со следами различных животных четко выделялись отпечатки двух ног, почти человеческих ног, только с более длинными пальцами.

– Охотник. Идет быстро, налегке. Он потерял свой инструмент для подправления кремневых наконечников стрел, когда спрыгнул сюда. Судя по всему, он из клана ихими.

Тем не менее ночь прошла спокойно. Наутро они пересекли речку вброд и быстро углубились в однообразную саванну, где паслись стада различных животных. Они остановились в полдень лишь на несколько минут, чтобы перекусить.

– Желательно выбраться с территории ихими еще до темноты, – сказал Тераи. – Они весьма неуживчивые парни и, когда я видел их в последний раз месяца три тому назад, показались мне слишком уж возбужденными. Их соседи, михо, более спокойные.

В пять часов вечера Лео примчался длинными гибкими прыжками, взлетая над высокой травой, как рыжее пламя.