При мысли о том, что он тоже может раствориться в утробе Зоны, Алекс подскочил, как ужаленный. Поспешно поднявшись на ноги, он двинулся вперед.
Неважно, куда. Главное — подальше отсюда.
Далеко впереди был большой каменный дом с колоннами. Окна первого этажа успели погрузиться внутрь. Алекс уже знал, что ошибся в своей первоначальной оценке: дом не вырастал из-под земли, как ему показалось, а проваливался вниз, как и все, что пока еще оставалось на поверхности. Участь у всего, что находилось в этом пространстве, была одна: окунуться в прозрачную жидкость, а потом — в белую.
«Вода — основа всего сущего. Все мы, вся цивилизация вышли из воды. Младенец в утробе пребывает в околоплодной жидкости», — подумал Алекс и вспомнил старую сказку, ту, в которой царю, чтобы омолодиться, следовало побывать в двух водах — мертвой, живой, да еще и в молоко окунуться.
Здесь происходило то же самое. Зона сбрасывала старую шкуру, преображалась. Здесь все заканчивалось — и вместе с тем начиналось заново.
Какая вокруг была мешанина! Бред сумасшедшего, наркоманские видения, кошмарный сон! Желтая пустыня соседствовала с водопадом, бесшумно низвергающим струи воды. На цветущем лугу примостился зал ресторана. Посреди тронного зала цвели каштаны.
Алекс шел вперед, глядя по сторонам. Он будто очутился не то в парке аттракционов, не то в компьютерной игре.
«Что делать? Как отсюда выбраться?»
Он не знал, сколько уже блуждает здесь, в этой Зоне внутри Зоны, но лишь когда почувствовал, что идти становится все сложнее, ощутил настоящий приступ паники.
Сначала Алекс решил, что, если двигаться, не сидеть на месте, то не провалишься, но это оказалось не так. Его неумолимо затягивало вниз, как и все вокруг, причем процесс явно набирал темп. Ступни проваливались уже до самых щиколоток, выдергивать их и делать новый шаг было тяжело.
Алекс почувствовал себя, как апостол Андрей, который шел-скользил по воде, но внезапно осознал, что под ним бездна. Утратил веру, которая держала его на поверхности, и испугался, что вот-вот потонет.
Он рванулся вперед, стараясь не обращать внимание на сопротивление. Бежал, как по песку или по глубокому снегу, работая локтями, невзирая на боль в икроножных мышцах и лихорадочно соображая, что можно предпринять, как покинуть место, не имеющее конца и начала.
«Господи, пожалуйста! Помоги!» — взмолился Алекс и в этот момент вправду уверовал. Так многие начинают в минуты отчаяния верить в Высшие Силы, понимая, что больше уповать не на кого.
Как ни странно, его услышали. Может, Бог не глух даже к тем, кто находится в Пространственной Зоне, а может, именно потому, что отсюда ближе до Его небесных чертогов.
Бросив взгляд влево, Алекс увидел почти не тронутую, хотя и ушедшую уже сантиметров на тридцать вниз проекцию просторного и светлого бального зала, в центре которого высилась наряженная новогодняя елка. Видимо, то были чьи-то ностальгические воспоминания: гирлянды сверкали и перемигивались, игрушки блестели, искусственный снег выглядел как настоящий. Но самым прекрасным во всем этом был тусклый, но все же пока еще хорошо заметный прямоугольник в углу.
Портал! Алекс бросился туда с максимальной скоростью, которую был способен развить. Внутри проекции передвигаться было еще тяжелее: ноги утопали почти по колено, но Алекс, окрыленный надеждой на спасение, не дал себе заметить этого. Однако ощутил, что погружение стало еще более стремительным: добравшись до Портала, Алекс провалился уже почти по бедра.
«Если ничего не выйдет, окажусь внизу вместе с проекцией», — подумал он и не стал медлить. Не шагнул, а нырнул, протиснулся в Портал, помогая себе всем корпусом.
Глава четвертая. Разрушенная лаборатория
Три часа — ровно столько ему осталось. Мука прекратится, а вместе с ней угаснет и надежда.
Проекции сменяли одна другую, силы таяли. Алекс уже ничего не ощущал при мысли о том, что ничего у него не получится: чувства притупились, угасли. В голове стоял гул, по ней словно молотом колотили. Болело все: глаза, руки, грудь, живот. По шее стекали струйки — поначалу Алекс думал, что это пот, но потом поднес пальцы к глазам и увидел, что это кровь.