— Я надеюсь, что война эта скоро кончится, — первым заговорил после паузы крестьянин, наполнив стаканы молоком. — Правда, никто не знает, как будет лучше, может, пусть бы она и не прекращалась, а так придут сюда русские, и уж тогда нам пощады можно ждать только от самого господа бога.
Все это он проговорил с фатальным безразличием, с каким до этого утверждал, что из Сталинграда еще никто не вернулся живым.
— Почему вы верите геббельсовской пропаганде?! — не выдержал Макс. — Ведь это сплошная ложь! Или вы сделали что-то такое, чего теперь должны опасаться?
— Я?! — Крестьянин какое-то мгновение смотрел на Макса ничего не понимающим взглядом, затем лицо его покраснело, и он с силой стукнул кулаком по столу. — Здесь таких людей вообще нет и в помине! Во всем селе! У нас живут люди, которые не имеют ничего общего с гитлеровцами!.. — Тут он выругался, а затем тихо продолжал: — Уж кто-кто, а вы-то должны знать, как наши хозяйничали в России. А как они ведут себя здесь, у нас, мне лучше вас известно. Но за все это рано или поздно придется расплачиваться. Кровь придется смывать только кровью.
Он быстро выдохся, так как, наверное, не привык к подобному. Девочка, которая начала было убирать со стола грязную посуду, вытаращив глаза, смотрела на отца, которого она, видимо, еще ни разу не видела в таком состоянии. Макс тоже был настолько удивлен, что даже забыл выпить свое молоко. Ему давно хотелось знать, что творится в душах немцев, которые молча подчиняются фашистам. То, что он только что услышал, никак не укладывалось в его голове. Он понимал, что так думают далеко не все, однако был уверен, что многие.
— Вы заблуждаетесь и должны как можно скорее освободиться от подобных представлений, — сказал Андре. — Советские люди не отождествляют весь немецкий народ с фашистами. Макс прав: если вашего сына не убили под Сталинградом, он обязательно вернется домой. — На какое-то мгновение Андре задумался, словно решая, продолжать ему или нет, а затем добавил: — Советская Армия придет в Германию не как мстительница, а как освободительница, само собой разумеется, для людей, которые не совершили никаких преступлений.
— Вы можете верить во что хотите, но я лично не хочу иметь с русскими никаких дел.
Андре тяжело вздохнул. Ему очень хотелось закурить, но от табака хозяина так пахло, что и без курения становилось не по себе. Собственные же сигареты — а это был «Оверштольц» — он не рискнул достать, так как их, по словам разведчиков, курили только высокопоставленные офицеры вермахта и фашистские главари. При одном виде красной пачки, в которую были упакованы эти сигареты, крестьянин мог заподозрить его в том, что он не кто иной, как шпик и доносчик.
— А что вы скажете в отношении того, — осторожно начал Андре, — что и среди немцев есть бесстрашные люди, которые хотят и стараются собрать вокруг себя единомышленников с тем, чтобы затем выступить против фашистского режима? Неужели вы полагаете, что на свете недостаточно людей, которые хотят как можно скорее покончить с войной?
— А зачем нам об этом говорить? — Крестьянин пожал плечами, как показалось Андре, с прежним холодным равнодушием. Лишь на какое-то мгновение по лицу крестьянина скользнула гримаса недоверия. — Или, быть может, вы и есть именно такие люди? — спросил он.
— А почему бы и нет? Мы входим в группу, которая поставила перед собой именно такую цель. Наши товарищи ждут нас в лесу, ждут, какие новости мы им принесем. Они хотят знать, окажете ли вы нам помощь как проводник или вы стоите на стороне гитлеровцев.
— Ну теперь-то вы, наверное, скажете, кто вы, в конце концов, такие? Я с первого взгляда удивился тому, почему вы заявились ко мне без всякой ноши. Тот, кто долго находится в пути, должен иметь по крайней мере рюкзак. Теперь я понимаю, что вы все свои вещички оставили в лесу. — Несколько секунд он молчал, а затем добавил: — Но один я с вами все равно никуда не пойду.
— Скажите, кого вы больше боитесь: нас или фашистов? — спросил крестьянина Макс.
— Если вы хотите знать, то я никого не боюсь, однако вдвоем с кем-нибудь мне будет спокойнее. — Проговорив это, крестьянин подозвал к себе дочку и сказал ей: — Сбегай-ка быстренько к дяде Антону, пусть немедленно придет; скажи, что нам, возможно, предстоит долгий путь. Больше ему ничего не говори, и пусть тетка ничего не знает об этом.
— Сделаю, папа, — вымолвила девчушка и выскользнула из дома.
— И много у вас товарищей? — спросил крестьянин, когда дочка его вышла из кухни.
— Сами увидите, — ответил Макс. — Ровно двадцать человек.
— И все они немцы?
— Большинство, но есть среди них и русские, — объяснил Макс, решив, что раз уж крестьянин пойдет с ними, то он наверняка услышит и русскую речь, так пусть лучше он заранее будет подготовлен к этому.
Крестьянин залился багрянцем. Бросив на Андре сердитый взгляд, он спросил:
ebooksa