В маленьком помещении горел свет. Подойдя ближе, партизаны заметили, что на окошке стоит горшок с геранью. Это означало, что интересующий их человек находится здесь и что обстановка спокойная.
Железнодорожный обходчик оказался поляком среднего возраста, на удивление малоразговорчивым. Он сказал только, что в нескольких километрах от его сторожки находится место, где они могут спокойно отдохнуть. Туда их отведет его брат, учитель по профессии, у него там есть неплохой подвал, где можно спокойно обсудить планы на будущее.
Андре все сказанное показалось маловероятным, а желание железнодорожника поскорее отделаться от них вызвало у него подозрение.
— Что это за подвал? — спросил он. — Разве лес не контролируется гитлеровцами?
— Лес охраняется только лесниками. — Обходчик искоса посмотрел на Андре. — А лесник мой родной брат. — Проговорив это, он начал теснить пришельцев к двери, говоря: — Ну а теперь пошли, а то вот-вот должен появиться мой сменщик. Если он вас здесь увидит, то нам всем хорошо не будет.
С неприятным чувством Андре вернулся к Невойту, который, однако, отнесся к сказанному с меньшей подозрительностью.
— Мы должны доверять нашим людям, — сказал он, — но, разумеется, в то же время не снижать бдительности.
Прежде чем сняться с места, некоторые из товарищей собрали все фляжки, чтобы наполнить их водой из ручья. Кое-кто попросил разрешения сорвать в саду на окраине немного яблок. Во время перехода партизаны по-братски делились друг с другом и продуктами и водой, а жажда их мучила больше, чем голод. Невойт разрешил людям сходить к ручью и наполнить фляжки, тем более что утренний туман еще окончательно не рассеялся.
Помимо жажды партизан мучила еще усталость. Макс, например, буквально валился с ног, однако, как только был объявлен привал, он не лег спать, а решил продолжить прерванный разговор с молодым врачом из Челябинска, с которым он успел сдружиться за последние дни. Врач был прекрасным рассказчиком, и Макс услышал много интересного о его родном Урале, о его красотах, о несметных богатствах, скрытых в земле, о крупных индустриальных центрах, о научных открытиях уральских ученых. С особенным воодушевлением говорил врач о своем родном городе, причем делал он это так часто, что партизаны даже прозвали его Челябинском. Макса тянуло к общительному и веселому по характеру уральцу.
Оба расположилась рядышком и начали разговаривать, но, обменявшись несколькими фразами, незаметно заснули. Макс даже не слышал, как была подана команда встать и двигаться дальше. Он почувствовал, что кто-то трясет его за плечо, а затем помогает подняться с земли. Макс не сразу сообразил, где он находится и чего, собственно, от него хотят.
На окраине Клобуцка их встретил хор встревоженных ворон, а затем собачий лай. Оказалось, что, собирая яблоки в саду, партизаны нечаянно разбудили какого-то пса, который взбаламутил и остальных собак. Теперь нужно было побыстрее уходить отсюда.
Задав быстрый темп, Невойт шел в направлении, которое указал ему железнодорожник. Когда прошли километра два, Невойт оглянулся и спросил:
— Все здесь? Никто не отстал?
Выяснилось, что нет Челябинска. Макс предположил, что его просто никто не разбудил и он остался спать.
— Беги и разбуди его! — приказал Невойт Максу.
— А где я его теперь найду? Может, он проснулся и пошел вместе со всеми, а в дороге заблудился…
Андре, которому происшедшее страшно не понравилось, вызвался сам сходить за уральцем, но тут его перебил Фриц.
— Не беспокойтесь, я его разыщу, — сказал он и ушел вместе с одним советским товарищем.
Молодого врача нашли на том самом месте, где он заснул. Он спал мертвецким сном. Когда его разбудили, он рассмеялся и сказал, что преспокойно проспал был до самого вечера. Бегом они все-таки догнали группу, которая за это время ушла еще дальше. Невойт молча встретил уральца, и вообще в тот день он был молчаливее обычного. Более того, несколько позже он даже не вмешался в спор Фрица и Андре. Вспотевший от быстрого бега Фриц, которого мучила жажда, попросил яблоко у Андре. Яблоки давно были разделены между партизанами и съедены ими, но у Андре имелся небольшой запас, который они откладывали вместе с Вилли. Андре извинился, но твердо сказал, что их запасы не распространяются на него, радиста. Это взорвало Фрица. Он разгорячился и начал громко говорить о том, что он до сих пор не сомневался в своем командире и полагал, что тот относится к нему по-товарищески. Вилли с трудом удалось утихомирить Фрица.
Место следующего привала назначили в густом молодом лесу, в лощине, скрытой растительностью со всех сторон. Неподалеку от этого места находилась, видимо, сортировочная станция. Оттуда до них доносились частые свистки локомотивов, лязг вагонных буферов, крики команд, а над деревьями поднимались белые облачка паровозного дыма. Невойт не без цели назначил Фрица на самый ответственный пост. Маскируясь в указанном ему месте, Фриц недовольно вспоминал о своем срыве и криках и ругал себя. Ведь не так далеко отсюда находилось человеческое жилье и жили люди, только неизвестно — друзья или враги.
ebooksa