Существовала и третья возможность. Неподалеку от леса находился хутор, принадлежащий одному немцу, у которого работали польские крестьяне и военнопленные. Хозяин хутора обогащался за счет войны, так как хозяйство его размещалось на польской земле, а военнопленных он использовал как бесплатную рабочую силу. Немец страшно разбогател, влияние его в округе выросло. Однако начиная с лета немец почему-то потерял всякий интерес к приумножению своего богатства. По ночам он теперь не спит, часами ходит по дому, и можно подумать, что совесть не дает ему покоя.
— Предполагаю, — продолжал Хромой, — что он просто-напросто боится. Но все это мы узнали, разумеется, не от него самого. Он бы нас выгнал к чертовой матери или донес на нас в полицию. — Тут он оглянулся по сторонам. Чувствовалось, что он знает намного больше, чем говорит.
И в тот же миг послышались выстрелы из карабина, а вслед за этим застрочил советский автомат. Звуки стрельбы донеслись со стороны лагеря, с юго-западного направления, где лес вплотную подходил к населенному пункту. Раздалось еще несколько ружейных выстрелов, после чего все стихло.
— Сидеть! — приказал Невойт Хромому. — Руки вверх!
Тот послушно поднял руки, однако внешне он особого беспокойства не проявил. В тот же миг щелкнул пистолетный выстрел, а за ним последовала автоматная очередь. И снова наступила тишина. Невойт встал, чтобы посмотреть, что там происходит.
— Как следует следите за нашим гостем, — сказал он товарищам, прежде чем отойти.
Выяснилось, что партизанский дозорный был обстрелян двумя полицейскими. Когда же партизан ответил на огонь огнем, один из полицейских бросился в лес, а второй, продолжая отстреливаться, отходил в поле. Партизан был легко ранен. Полицейскому пришлось расплатиться собственной жизнью.
Судя по всему, оба полицейских выполняли задачу по патрулированию. Этой точки зрения придерживался и Хромой, который не имел к происходящему никакого отношения. У убитого полицейского нашли письмо, адресованное начальнику полиции округа. Написано оно было сутки назад, и в нем говорилось что районы, находящиеся севернее населенного пункта Лебки и западнее железнодорожной линии, свободны от партизан. Вот почему полицейские чувствовали себя вполне свободно и даже отважились открыть огонь по партизану, приняв его за бродягу. Не менее интересным оказалось и второе письмо, найденное в кармане убитого. Это был список польских чиновников, изъявивших согласие сотрудничать с гитлеровскими властями, поставлять им секретные сведения. Особенно подчеркивалась роль одного учителя, который, как сообщалось в документе, выдал гестапо целый ряд так называемых врагов государства.
Однако у партизан не было времени подробно заниматься этими бумагами. Невойт передал их Андре, сказав, что им пора готовиться к прорыву. Партизанам нужно было немедленно уходить из этого района на новое место. Хромого решили забрать с собой как заложника. Новый лагерь был разбит южнее шоссе, ведущего на Даброво. Партизаны обнаружили глубокие, заросшие густой травой ямы, над которыми достаточно было натянуть палатку — и жилище готово.
Вилли и партизан-немец облюбовали громадную ель, ветви которой склонились почти до самой земли. Набросали лапника на землю и получилось неплохое убежище, куда можно было снести всю свою поклажу. Оборудовав стоянку, партизаны отправились в село за продуктами. В одно время с ними из лагеря вышли Алексей и Иван, которые намеревались еще раз попытать счастья у старосты Лебков. Макс и Фриц за густым кустарником развернули рацию, чтобы выйти на связь с Центром.
Хромой хотел было покинуть лагерь, но Невойт положил ему руку на плечо и сказал:
— Ты останешься с нами до тех пор, пока мы не убедимся в том, что ты нам дал ценные советы.
Маленький человек осмотрелся по сторонам — вместе с Андре их осталось только трое: остальные партизаны, свободные от дежурства, улеглись на землю, чтобы хоть немного поспать, а во сне, как известно, не так сильно мучит голод.
И тут вдруг Хромой шепнул Андре:
— Я получил приказ разыскать капитана по имени Анатолий. До захода солнца я обязан доложить о том, нашел ли его. Возможно, вы знаете человека с таким именем?
— Вполне возможно, — ответил ему Андре. — Все будет зависеть от того, кто тебя послал.
Хромой почесал в затылке и сокрушенно вздохнул, понимая, что оказался в довольно щекотливом положении: назвав человека, от которого он получил такой приказ, он нарушит данное ему указание, если же он промолчит, то партизаны ни за что не отпустят его от себя. Хотя что еще могло произойти? Перестрелка с полицейскими убедила его в том, что он действительно попал к настоящим партизанам.
— Майор Шаровски ожидает капитана Анатолия вместе с пятью немецкими патриотами, — решившись наконец, произнес он. — Еще несколько дней назад они должны были встретиться у трех елей, где мы сегодня с вами были. Дорогу туда им описал лесничий Михалик.
— Вот теперь ты, кажется, говоришь правду, — заметил Невойт. — Капитан Анатолий — это я и есть. А вот это Андре — командир немецкой группы. Что еще наказал тебе майор? Ты нас проведешь к нему?
— Нет. Я обязан только доложить, что разыскал вас, и помочь вам, если вы в чем будете нуждаться. Майор Шаровски словно предчувствовал, что вам понадобится продовольствие, которого сейчас в достаточном количестве нет и у него самого.
ebooksa