Ведьмин ключ

Старики дружно загалдели:

– Плавь сюда, не отбояривайси-и!

– А то поставим тебе культиматум! Из чужой ямы почё рыбу таскашь?

– Никаво-о! – снова прилетело с лодки.

– Не проплывёт, – уверенно сказал желтоглазый дед. – Парнишка добрый, никому не отказыват.

Деды согласно закивали головами, мол, знаем парня хорошо, этот мимо не проскользнёт, обязательно побалует отборной рыбёхой. Трофим шумно выпихнул дым через забитые волосом ноздри, потрещал ногтем по заросшему щетиной горлу.

– Погодка, однако, неладная налаживается, – определил он по какому-то своему признаку.

Старики поворочали головами, засомневались:

– Но-о, Троха! Была третёводни. На реке эвон чё деялось.

– Продрало – жуть. В глубь глянешь – чистая, ровно стеклина. Теперь жди серую воду.

– Серая водица уловиста.

– Оно так: серая водица – в котле рыбке водиться, при чистой воде – рад лебеде.

Трофим не стал спорить, бросил окурок в огонь, зашелестел газеткой, готовя новую цигарку. Наслюнявливая края бумажки, посоветовал Степану:

– Ты дуй, парень, куда направился, а я тут на бечеву приартелюсь, доберусь как-нибудь.

– Ничего, дед, я выгребу, – глядя на головки сапог, ответил Степан. Пощупал кожу, надавил пальцем. «Язви их, – подумал. – Надо новую обувку справлять. Как вышел из госпиталя да выменял на банку тушенки, так и не снимаю. Выходит, два года тру».

Развалочкой подошел Пашка – молодой парень с выбоинками оспы на круглых щеках, принёс вздёрнутых на прут хариусов. Рыбины только что из садка. Ещё отливали дымчатым серебром их крапчатые бока, глубинной прозеленью цвели толстые спины. Высокие плавники сквозили голубыми пятнами в оторочке радужных колец. Двухкилограммовые хариусы хлопали крепкогубыми ртами, под жаберными крышками рдела бахромистая мякоть.

– Моё вам с кисточкой! – расшаркался Пашка и подмигнул Степану. – Ишь, пни мохнатые. Сами давность уж клещами не шавелят, а исть просют. Чем жевать будете?

Желтоглазый дед влюблённо смотрел на Пашку, улыбался, выставив голые дёсны.

– Ты, Паха, зубовья наши не шшитай. – Он покосился на годков.

Старики тоже улыбались утянутыми, будто зашнурованными морщинами, ртами, теснились, высвобождая место молодому. Пашка протянул рыб парнишке-варщику, взлохматил загорелой пятернёй его косую чёлку.