Служба на заводе привлекала меня. Я не удержался и похвастался:
— На завод меня… Туда напостоянно…
— На какой завод, Ваня?
— Забыл я его название. В Забайкалье он…
— Нерчинский?
— Точно! Так этот завод называется.
Хохот тут поднялся, и посыпались шутки. Одни смеялись над моей неосведомленностью, а другие, как обычно, за компанию. Оказалось, что Нерчинского завода нет и не бывало. Пока еще только место так называется. Там тайга одна, глухомань, и ничего более. Советы мне надавали самые дельные. В особенности, чтобы второпях мимо того «завода» не проскочить:
— Следи, Ваня, и головой работай!
Мои товарищи, и провожая на поезд, еще посмеялись вдоволь:
— Не иначе, Ваня, как «рука» у тебя есть. Без «руки» ты бы такую благодать не схапал…
Поездом добрался до Сретенска на Шилке. Дальше поезда не ходили, и автомашин там тоже не было. Своих мы выпускали еще мало, всего несколько сотен в год, как бы примериваясь, по плечу ли нам и такое производство. И, хотя шла оживленная внешняя торговля, наши золотые запасы и ограниченные экспортные возможности на приобретение автомобилей мы не разбазаривали. Другие мы машины покупали, такие, которые потом для нас будут выпускать всяческие машины, в том числе и автомобили. Умную мы вели экономическую политику. Может быть, и жесткую, но зрелую и дальновидную.
Пройдут годы, и потомки, наверное, нас кое за что осуждать будут. Свой путь они неторопливо изберут и многие топи минуют. О нас скажут, возможно, как мы еще нередко говорим:
«Не понимали этого наши предки».
«Не учитывали они того…»
Потом скажут, может быть, как и мы нередко еще говорим:
«Где уж им было, при таком уровне науки и техники…»
Может быть, произойдет именно так или, может быть, совсем не так, но в одном уверен: за политику индустриализации похвалят.
Тут нельзя не хвалить!
Автомашин в том краю тогда не было, и для переездов пользовались «обывательскими» подводами за наличные деньги. Командировочным выдавались «подорожные». Старый это был порядок, но свои преимущества имел — отчетности меньше. Выпишут в финансовом отделе положенные копейки на каждый километр колесного пути, и остальное уже — твое дело. Хоть пешком топай! За подорожные деньги отчет не требовался. Доверчивые были финансовые работники и наивные. Раз, рассуждали они, человек на месте и службу несет, стало быть, он прибыл. Ныне нипочем бы не поверили, и объяснение такое есть, весомое:
— Я тебя, мил товарищ, в дело не пришью.
ebooksa