— Нет, — буркнула я.
— Вообще-то я думал отвести тебя к Ирине. Но если ты считаешь, что всё в порядке…
— Всё в порядке. — Я резко вырвала свою руку и сделала шаг в сторону.
— Вернёшься в Солярис? Или проводить тебя в твою комнату?
— Сама дойду!
— Ладно. Вот это возьми.
— Это что?
— Считай, что знак внимания.
Пилот сунул мне пакет с каким-то горохом.
— Это что?!
— Это стиму…
Я с размаху поставила пакет на пол, развернулась и промаршировала вон. Горох! Он издевается надо мной!
Я бегом бросилась обратно в Солярис — хотя, возможно, бегать пока не стоило: перед глазами замелькали чёрные мушки, — влетела внутрь — и была совершенно сбита с толку, оглушена и ослеплена наступившей темнотой и абсолютным молчанием.
— Э-эй! Ау! Надея?
Пусто; гулко; тьма. Как будто никого и не было никогда…
— Саша! Алина! Ин-на!
Безуспешно.
Почему погас свет?
Я запаниковала. Ненавижу тьму — тем более, такую непроглядную. В ушах предупреждающие зарокотала кровь. Стараясь не поддаться тревоге, я ощупью слезла со ступеней крыльца и встала на цыпочки, пытаясь дотянуться до серебряного шара — по моим ощущениям, он должен парить где-то здесь, над головой. Пару секунд спустя я и вправду нащупала что-то твёрдое и пульсирующее. Недолго думая, создала огонёк и впихнула его ладонями внутрь обнаруженного предмета. Солярис тут же осветился — но не тем плавленым серебром, что прежде, а зеленоватым свечением с синими прожилками под потолком.
— Ау-у! — ещё раз позвала я, почему-то шёпотом. В этом бледном свете помещение выглядело слегка зловеще. — Ау!