В стране золотой

— Чем же я могу сейчас помочь?

— Ты что, сразу весь хлеб есть будешь?

— Но это же не мое, а государственное?

— Знаю, что народное. Вот народу и отдай взаймы. Вернем вовремя. Скажешь, закон есть, чтобы тебя за передачу хлеба под суд отдать. А мы не дадим. До самого верха дойдем.

Тарасов знал о многих случаях, когда любых ответственных людей строго судили за малейшее «разбазаривание» продуктов или нарушение режима их расходования. И теперь речь шла именно о таком, явно «подсудном» нарушении. Он молчал.

Старик, а за ним и все остальные гости вдруг опустились на колени. Тарасов бросился поднимать их. Обнял старика.

— Зачем же так?

Снова сели. Долго молчал Тарасов. Буря мыслей неслась у него в, голове. Встал.

Хорошо. Я оставляю у вас весь запас продовольствия. По моим требованиям будете присылать нам в тайгу на расход. Сколько возьмете — берите. Но сами и покрывайте долг.

Старик подошел к Тарасову. Обнял. Трижды поцеловал в голову. Повернулся к присутствующим и сказал полушепотом:

— Сын мой идет в тайгу. Поняли. Все за него в ответе. Пусть ничего не боится. Не продадим и не выдадим.

Потом медленно пошел к двери. Встали и остальные. Молча кланялись в пояс и за дверью растворялись в темноте ночи.

Тарасов стоял посредине горницы, все еще не приходя в себя после случившегося.

— Вот это да… Такого я еще не видел, — наконец вымолвил он.

— А ты многого еще не видел. Молодец. По-нашему, по-партизанскому сделал, — удовлетворенно заметил Буря.

— Верно, что по-партизански. Но ведь с него вдвое спросят — и как с начальника, и как с коммуниста. Мне днем сказали, что старики придут поговорить. Но о чем, я не знал и, признаться, забыл предупредить, — как бы оправдываясь, вставил Коровин.

— Это неважно. Не в том дело. Лишь бы не напакостил кто, вот тогда начнется заварушка. Хотя знаю, что прав я, — ответил Тарасов.

— Не бойся, Миша. Не такие это люди.

— Теперь все равно. Будет что — отвечу. И ночь эту не забуду.

Утром у коллектива разведчиков нашлось немало добровольных помощников. Пока Тарасов в сельсовете оформлял документы, были упакованы все вьюки. Вчера председатель артели сомневался в том, найдется ли достаточное количество лошадей под вьюк, не был ясен вопрос о смене лошадей летом, не было проводника. Сегодня ни один из этих вопросов не возник.