— Нет Память это.
— Правильно. Знаю. Видел я твою Нину. Проверял, раньше чем идти, что за люди.
— Когда же это, где?
— Успел вот. Только это наших дел не касается.
За перекуром немного передохнули. Теперь опять вниз до дна лощины, а затем шаг за шагом наверх, короткая передышка на переломе, и начинай ту же песню. К усталости начало прибавляться чувство голода.
Тарасов и Буря шли рядом Говорили мало, как многие бывалые в тайге люди, наперед знающие почти все, что может случиться при любом стечении обстоятельств. Лишь изредка перекидывались короткими фразами.
— Как там Коровин насчет ужина сообразил?
— Этого учить не надо. Дело знает. Голодными не будем.
— Он может и не знать, когда доберемся.
— Плохо вы в своем заместителе разобрались. У нас на Алтае все и всё знают, что знать надо, а иной раз и маленько побольше.
— Это я согласен. Уже встречался. Но за последние дни нас вроде никто не обгонял.
— Вроде Володи, на манер Кузьмы. Обгонять, может, и не обгоняли. Но дорога-то не одна, — уклончиво сказал Буря. — у Больно просто жить хотите.
— А зачем в обход идти? — не понял Тарасов.
— В такое время, когда за буханку на дороге убить могут, тащите через все горы обоз с хлебом и хотите, чтобы ваш каждый шаг не знали?!
Помолчали. Тарасов заметил, думая вслух:
— Неужели так плохо в деревнях? На рудниках люди уже не голодают. Хотя и очень трудно — страна на карточках. До богатства пока далеко. Сразу разве справишься…
— Не осерчайте, товарищ начальник, за то, что скажу. Я пораньше вас здесь советскую власть устанавливал, а надо будет, жизнь за нее отдам. Не о том речь, и агитировать меня нечего.
— Нет! Что вы. Я это и для себя говорил.
— То-то… Иной раз думаю, не рано ли о врагах забываем. Змеи они, живучие.
Солнце садилось, когда лошади из последних сил взяли еще один перевал.