— Это дозор на заставу весть подает, — успокаивает нас Антон.
Мы снова едем безлюдным, молчаливым лесом.
— Стой! Семнадцать! — гремит из-за толстой разлапистой сосны.
Рева осаживает Машку. Антон молчит. Только губы его беззвучно шевелятся, словно он про себя решает сложную задачу и никак не может решить.
— Свои, хлопцы! Свои! — кричит Рева.
В ответ из-за сосны щелкает винтовочный затвор и раздается грозный окрик.
— Стой! Стрелять буду!.. Семнадцать!
— Пять! — радостно вырывается, наконец, у Антона.
— Один ко мне, остальным остаться.
— Чертов пароль. Никак не сообразишь сразу, как из двадцати двух семнадцать отнять, — ворчит Антон и, проваливаясь в сугробах, идет к сосне.
Из-за ствола выходит боец с винтовкой. Двухминутный разговор с Антоном — и мы снова едем по лесу.
— Це конспирация! — восхищается Рева. — А у нас — вали комар и муха.
Да, прав Рева. Плохо у нас налажена охрана базы. Вернемся и немедленно же выработаем с Бородавко новую систему охраны…
На маленькой полянке нас встречает застава. Один из бойцов садится в розвальни — и через двадцать минут мы у землянки.
Дежурный, поговорив с нами, ныряет вниз. По ступенькам поднимается высокий брюнет.
— Здравствуйте, товарищи. Кто из вас Сабуров и Богатырь?
Мы рекомендуемся.
— Алексей Дмитриевич Бондаренко, секретарь райкома, — и он крепко жмет наши руки.
— Павел Рева, командир диверсионной группы.
— А-а, так это вы, значит, вторглись в наши владения и заминировали нашу дорогу? — улыбается Бондаренко.