Но они привыкли, что их бог, т. е. я, компенсирую эту убыль соответствующей прибылью.
И вдруг…
Начались митинги, религиозные процессии, посты и прочее.
Первый из пауков, Буроног, понял, что что-то неладно:
— Что за черт, мне опять попалась постная муха!.. Очевидно, у них какое-нибудь брожение на религиозной или политической почве!
— А мы и не заметили, — возразили ему близнецы Скула и Ерошка, — постных мы или скоромных глотали мух…
Желтоног не слыхал их разговора, а тоже удивился:
— Что за черт! Какой у меня дьявольский аппетит! Обыкновенно десятка мух за глаза бывает довольно, а сегодня одиннадцать высосал и все еще в животе бурчит… Надо будет еще половить…
А так как он, Желтоног, страшно разжирел и изленился, то предпочел воспользоваться парочкой мух, схваченных для себя Буроногом.
Буроног вознаградил себя, выхватив жертву из лап Сухонога.
Тот обидел Желтобрюшку.
Желтобрюшка Черноножку.
Черноножка Скулу.
А Скула десяток безымянных пауков.
Те же в свою очередь произвели дебош, неожиданно напав на митинг мух и раскарав их вволю.
Однако ни один из дебоширов не тронул ни одной мошки, презрительно уступая их мелюзге-паучатам.
— Погодите! То ли вы запоете завтра, когда больших мух не хватит на всех!..
Мух, действительно, оставалось каких-нибудь три десятка. Этого было мало.
Пауки поняли это и встревожились. Собрались было на митинг, чтобы обсудить, за какие грехи мух покарал их бог.
Конечно, Желтоног и Буроног не пришли на митинг.