– Слушай, у меня нет времени на твои глупости…
Я подошла к тумбочке, на которой стоял телефон, выдернула его вместе со шнуром и запустила аппаратом в Смирнова. Он ловко увернулся, но не встал с кресла. Тогда я бросила в него книгой, а потом, как обезумевшая, стала крушить прихожую.
– Ланская! Прекрати! Тебе лечиться надо!
– Можешь вызвать мне скорую, но я уйду отсюда, только если встанешь и сам выпроводишь меня!
– Лера, – практически простонал он.
– Ну же, вставай! – я снова бросила беглый взгляд на шкаф, и мои же слова стали комом в горле.
– Так будет лучше, – негромко произнес Дима. – Не надо было тебя вообще впускать. Я забыл, какая ты дотошная ослица.
– Будет лучше?! Прогнать меня?! Думаешь, все эти месяцы мне было лучше?! Дим, я считала тебя погибшим! Больше полугода жила с мыслью, что ты умер, и никто не мог сказать даже, где твоя могила!
– Вот лучше бы так и думала…
Я подошла к шкафу и достала оттуда костыли, а потом внимательно посмотрела на моего гордого Индюка и только сейчас обратила внимание на странное, завешанное каким-то пестрым покрывалом кресло. Дима так старательно его от меня маскировал.
– Это непоправимо?
– Нет, – вздохнул он и прикрыл лицо руками. Я подошла к возлюбленному, поставила костыли, прислонив их к столу, а сама села на пол и опустила голову ему на колени. Дима аккуратно провел рукой по моим волосам, а я уже не стеснялась своих слез. – Лер…
– М-м-м?..
– Я тебя люблю.
– Знаю, – прошептала я. Впервые он произнес эти слова. Я бы могла ответить Диме тем же, но в тот момент куда важнее было другое – что понимаю, почему он так поступил. А о моей любви еще будет время сказать. – Не прогоняй меня больше.
– Со мной будет непросто. Ты понимаешь, на что себя обречешь, если останешься? А если в конце концов чувства ко мне пройдут? Я больше не герой, а простой калека, – он замолчал, а потом продолжил ледяным тоном: – У тебя останется только жалость… Такого мне не нужно!
– Вот как?! Жалость? – я поднялась и уперлась руками в подлокотники его инвалидного кресла. – У меня нет к тебе ни капли жалости! После того, через что ты меня заставил пройти за эти месяцы, заслуживаешь только одного…
– Чего?
Я размахнулась и со всей силы отвесила Смирнову пощечину. Чего во мне тогда было больше – злости за то, что заставил поверить в свою смерть, или обиды, что сомневался в моих чувствах, я не разобрала. Как же мне хотелось разнести все к черту, разрыдаться и рассмеяться одновременно. Смирнов зло посмотрел на меня, потирая щеку, а потом протянул руки и, резко ухватив за талию, усадил меня себе на колени.
– Откуда у тебя мой адрес? – спросил Дима прежним мягким голосом.