Новая квартира Смирнова находилась в соседнем районе от старой, в новостройке на первом этаже. Мне не пришлось звонить в домофон, потому что молодая пара как раз выходила на улицу. Консьержка спокойно пропустила, когда я сказала, что пришла к Дмитрию Смирнову. Но стоило мне подняться к его квартире, как вся моя решимость пропала, и я превратилась в неуверенного подростка. Спустя некоторое время моего стояния под дверью, когда консьержка уже стала подозрительно на меня коситься, я все же осмелела и позвонила в дверь. Сначала мне не ответили, потом за дверью послышался шум и громкое «кто?».
– Дим, это Лера. Нам нужно поговорить.
– Минуту.
Ему потребовалось больше времени. Он долго не открывал, но я отчетливо слышала какое-то копошение и даже подумала, что Индюк решил прибраться, а может быть, спрятать в шкаф любовницу.
– Открыто! – крикнул он, и я толкнула входную дверь.
Смирнов сидел за столом в гостиной, которая по совместительству служила кабинетом. Его квартирка оказалась небольшой, но очень уютной, даже слишком для одинокого холостяка. Я помнила его извечный беспорядок и нетронутую, чтобы не заправлять, кровать в Оболенке. Здесь же отчетливо просматривалась женская рука, и я знала, что в этот раз не Ларискина.
– Ты хотела поговорить, – напомнил Смирнов, разглядывая какие-то документы на столе, демонстрируя своим видом, что я ему совершенно неинтересна.
– Да, хотела… – вот только от его тона все слова вдруг пропали, и я совершенно не знала, как начать разговор.
– Ланская, давай быстрее, у меня дела. Что тебе нужно? – откладывая в сторону бумаги и нехотя поднимая на меня взгляд, проговорил Индюк.
– Что нужно?! Мне нужно знать, что случилось? С чего ты так ко мне изменился? Что я такого сделала, что ты от меня так отворачиваешься?! Чем я провинилась?!
– Ничем. Просто все, что было в Оболенке, осталось в ней. Дело закрыто, больше нас ничего с тобой не связывает, и я прошу тебя не приходить больше и не искать со мной встреч.
– Вот как?! А как же Академия?! Ты ведешь у меня курс, не забыл?
– Я написал заявление, так что уже завтра вам назначат другого преподавателя.
– Ты написал заявление из-за меня?! – ошарашенно вопросила я, не веря, что настолько ему неприятна.
– Именно. Я не хочу с тобой пересекаться. Не хочу тебя видеть. Не хочу ничего о тебе знать, – разделяя каждое предложение, с деланным спокойствием проговорил Индюк. Но от моего взгляда не ускользнуло, как сильно он сжимал в руке карандаш. Смирнов злился или нервничал? Я пожелала карандашу сломаться и засадить в руку огроменную занозу. В тот момент я ненавидела Диму всем сердцем.
– Что ж, в таком случае, я удовлетворю твое желание, – холодно сказала я, хотя внутри полыхал пожар.
Я развернулась и быстро пошла к двери, чтобы не успеть разрыдаться при чертовом Индюке и уже в прихожей мельком взглянула на шкаф. Его дверца была предательски открыта, выдавая тайну хозяина. Догадка промелькнула быстрее искры, и я снова, но уже другими глазами посмотрела на Смирнова.
– Проводи меня!
– Что?! Ланская, дверь за тобой, – поморщился, как от кислого лимона, Дима.
– Встань и проводи меня! – процедила я.