– Иди, а я тут посижу ещё немного…
Бард, по правде говоря, сомневался, что сумеет подняться, но просить врага о помощи не собирался – ещё чего!
– Ладно, сиди. Только потом дверь за собой затвори, а замок сам защёлкнется, – неожиданно легко согласился Джерри. – И не вздумай снова лезть в книгу. Хотя она и не откроется: призрачная тётка обиделась и теперь запрётся на несколько дней.
На негнущихся ногах он добрёл до выхода, но на самом пороге вдруг обернулся:
– И это… когда снова решишь с ней поговорить – зови. А то ключ-то только у меня.
Элмерик усмехнулся, разгадав, наконец, истинную причину удивительной сговорчивости Джеримэйна. Досадно, наверное, когда твоя находка оказывается предназначенной кому-то другому, а ты сам становишься вроде как не при делах. Бард почувствовал себя отомщённым и оттого способным на великодушие.
– Хорошо, я тебя позову, – смилостивился он. – Но при одном условии…
– Каком же? – с опаской уточнил Джерри, сжимая кулаки, будто заранее готовясь защищаться.
Элмерик выдержал подходящую случаю паузу и с самым серьёзным видом заявил:
– Ты больше не будешь называть госпожу Эллифлор «призрачной тёткой»! Она же, как-никак, леди!
5.
К ночи погода резко испортилась. Тучи сгустились над Чёрным лесом, резко поднявшийся ветер силился пригнуть к земле деревья, выламывая им ветви. На мельницу обрушился ливень: молнии то и дело расчерчивали небо яркими сполохами, а от раскатов грома закладывало уши.
Элмерику не спалось. Он всё обдумывал слова леди Эллифлор, пытаясь понять, что же та имела в виду и каким таким образом он должен был увидеть незримое. Бард не мог поделиться своими тревожными мыслями даже с Брендалин, потому что пообещал молчать. Эта тайна принадлежала лишь ему одному, и ещё немного Джерри. Но Джерри давно спал и вряд ли обрадовался бы, если бы Элмерик пришёл будить его посреди ночи, чтобы поговорить о призраках.
Очередная яркая вспышка осветила комнату. Последовавший за ней раскат грома заглушил даже молодецкий храп Орсона с соседней кровати. Элмерик в отчаянии натянул одеяло на голову. Ему даже удалось задремать – ровно до следующего раската. Беспокойство нарастало. Бард вдруг вспомнил, что вечером, когда ничто не предвещало грозы, они забыли закрыть верхнее окно на сеновале. Наверняка теперь створки распахнулись от ветра, только что высушенное сено заливал дождь, и бедные лошади сходили с ума от молний…
Элмерик встал, натянул штаны, набросил куртку прямо поверх рубахи и выбежал во двор. Его окатило водой, как из ведра. Намокшие волосы завились ещё сильнее, а плотная замшевая ткань быстро напиталась влагой. Стуча зубами от холода, он со всех ног бросился к конюшне, вбежал внутрь и притворил за собой дверь. Глаза быстро привыкли к царившему мраку. Он обнаружил, что окно наверху осталось открытым, но лужа, собравшаяся у стены, к счастью, была совсем небольшой. По приставной лестнице Элмерик забрался на сеновал и запер ставни на щеколду. Теперь на конюшне стало совсем темно – хоть глаз выколи. Он пожалел, что не захватил с собой огня, но тут же рассудил, что лучше дождётся рассвета прямо здесь: спать на сеновале было тепло и мягко, а заодно и над ухом никто не храпит. Элмерик поглубже закопался в мягкое пахучее сено, свернулся калачиком и уже успел прикрыть глаза, когда дверь вдруг скрипнула и под крышу вошли (а точнее, вбежали) два промокших человека. Один из них вёл в поводу прекрасного вороного жеребца, которого тут же, не рассёдлывая, привязал к балке, чтобы тот мог дотянуться до свободной кормушки, – видно было, что гость не собирался задерживаться надолго.
– Ну и погодка… – Элмерик с удивлением узнал голос второго человека: это был не кто иной, как Мартин. – Признавайся: твоих рук дело?
– Зачем бы мне? – У незнакомца, приехавшего на вороном жеребце, оказался низкий звучный баритон; его Элмерик прежде точно не слышал.
– Ну, ты же любишь ходить по тропе дождя.
– Не тот случай, – со смешком ответил незнакомец. – Меня вообще никто не должен был видеть, знаешь ли.
– Ну, от меня-то тебе не спрятаться! – в том же шутливом тоне отозвался Мартин.
ebooksa