– Снимем склон – все равно в каньоне окажемся, – хохоча, добавила Надежда.
– Да, – задумчиво продолжал Граф, – в каньон может тоже прийти38… Но внизу все же безопаснее.
Снега в каньоне было много. Шли плотной группой, тропя по очереди. То там, то сям, на склонах виднелись лавинные выносы. Некоторые из них перекрывали каньон полностью.
– Держите ухо востро, девоньки, – сказал Граф, и в ту же минуту все трое услышали характерный гул, словно из-за поворота вот-вот должен был показаться поезд.
– За мной! – не своим голосом крикнул Граф и неистовой елочкой полез на правый борт каньона, где десяти-пятнадцати метрах чернели скалы. Девчонки последовали за ним. Каньон трясло, а через секунду до них долетели брызги и комья мокрого снега. Они продолжали лезть на склон, не оборачиваясь. Через минуту гул затих.
– Не наша, – выдохнул Граф, вытирая пот с лица.
Здесь они позволили себе обернуться. Действительно, противоположный склон сошел почти полностью. Лавина пересекла каньон и даже немного залезла на противоположный склон.
– Ничего, девоньки, – устало сказал Граф, – скоро борта станут круче. Там лавин не будет. Только карнизы.
Бессонов не обманул. Постепенно каньон становился уже, а стены круче. Начались ледопады.
– Ладно, – бросил через плечо Граф, – будем вешать.
Он скинул рюкзак, достал из клапана бур-самосброс39, встегнул в него веревку, надел обвязку и пошел по веревке вниз. Ледопад – застывший на зиму водопад – был почти вертикальным, с одной ступенькой посередине. Одной веревки хватило. Доехав до низу, Граф окинул взглядом застывшее чудо природы. В эту минуту ледопад почему-то напомнил Графу задницу слона. Задние ноги животного были в наростах, между ними пробитое ручейком отверстие, над отверстием – тонкий, прижатый к заду хвост.
Потом был еще ледопад. Потом еще и еще. Они шли и дюльферяли, шли и дюльферяли, сдергивая веревку самосбросом. Граф благодарил предшественников за это прекрасное изобретение: дернул за веревочку – бур и выкрутился. Знай, закручивай как следует. Тем временем синева в каньоне сгущалась. Наступила ночь. Радовало одно – кое-где по стенкам каньона начала проявляться растительность.
– Где-то здесь, плюс-минус двести метров – точка выхода, – в задумчивости теребя бороду, произнес Граф.
– Пещера в скале? – ухмыльнулась Надюха и приятным низким голосом добавила: – А в ней – телепорт.
– Мы, может, проскочили… – глядя в экран джи-пи-эса, с надеждой предположил Граф.
– Давай вернемся, – пожала плечами Лика, – может и проскочили.
– Можно вперед пройти, можно назад, – сказала, скидывая рюкзак, Надежда. – Только в темноте мы вряд ли что-то увидим.
– И то верно, – согласился Граф. С Надеждой он никогда не спорил. – Пойдемте, поищем дрова. – И, глядя на Лику, с улыбкой добавил:
– Спокойную ночь не гарантирую, но теплую – постараюсь.
Лика нахмурилась.