— Доктор спрашивает: куда ее ударила лошадь? В какое место?
— Не знаю, — сказал Рудый.
— Посмотрите. Доктор говорит, что от этого зависит, будет она жить или нет.
Рудый подошел к кровати, на которой лежала Анетка. Осторожно стянул с узких плеч девочки платьице и увидел большой синяк. Следов крови не было, только большое красно-голубое пятно.
— В плечо, — сказал Рудый.
— Доктор спрашивает: в какое?
— В правое.
— Поговорите с ним сами, — Жена Бальбины протянула Рудому трубку.
Рудый услышал голос человека, который был далеко, на той стороне залива. Снова подумал он о словах, бегущих по проводам, потом услышал то, что говорил ему врач:
— Надо девочку доставить в больницу. Вы можете ее привезти?
Рудый на секунду задумался. Потом сказал:
— Сейчас тихо. Парус не пойдет. Моторок нет, все в море. Может, у вас есть моторка?
— Нет, — сказал доктор, — наша моторка сломана. Нужно срочно в больницу, — повторил он.
— Когда будет машина? — спросил Рудый.
— Сейчас позвоню в больницу. Думаю, что в течение часа.
— Ждите на берегу, — сказал Рудый, — как-нибудь доберусь. Ждите меня на берегу.
Он повесил трубку и только сейчас отчетливо понял, что совершенно не представляет, как довезти ребенка. «Моторок нет, а парус не пойдет, сейчас тихо и нет никакого намека на ветер», — подумал он о том, о чем перед этим сказал врачу. И вдруг ясно увидел большой серый залив, высеребренный солнцем, и город за ним, и почувствовал усталость. «Ничего нельзя сделать, — подумал он. — Ничего не удастся сделать».
В комнату вбежала жена Рудого и упала на колени перед кроватью, где лежала Анетка. Сквозь приоткрытые двери заглядывали в комнату дети, а толстый Бальбина по-прежнему ровно храпел.
— Моя девочка, моя маленькая! — кричала жена Рудого, обнимая Анетку. — Убили тебя, погубили, моя крошечка сладкая!
Она кричала и кричала, и ее крик напоминал Рудому вой собаки.