Высказавшись, Маркова схватила со стола графин, швырнула его на пол и убежала.
– Не разбился, – прошептала Федина, – странно!
– Ничего странного, он из пластика, – объяснил Вульф, – и стакан такой же, и чашки. Посетители порой пытаются побить посуду, вот мы и подготовились. Вроде все стеклянное, ан нет!
Антонина вытерла лицо платком.
– Верните мне дневник доченьки!
Михаил протянул Нестеровой тетрадь:
– Конечно! Мы сняли копию. Интересно, почему Марина оставила записи? Я не знаю ответа на этот вопрос.
– Смею предположить, что девочка, собираясь сбежать, просто забыла про дневник, – вздохнул Энтин, – могла по дороге вспомнить о нем. Но возвращаться уже было поздно.
Антонина втянула голову в плечи.
– Аллочка, вы, похоже, богаты.
– На материальное положение не жалуюсь, – отрезала Федина.
– И муж есть, – вздохнула Нестерова.
– Да, – процедила скрипачка, – нашему счастливому браку много лет.
– А я вдова, – заныла Нестерова, – не повезло мне, как вам. Никого рядом нет. Марина меня бросила. В ужасном поступке девчонки большая доля вашей вины.
– Моей? – изумилась скрипачка.
– Да, да, – закивала Нестерова, – это ваш сын мою доченьку с истинного пути сбил. Развратник! Испортил ребенка! Мариночка, девочка любимая, сейчас могла бы жить со мной, помогать мне, заботиться! Но вмешался Алексей. Вы должны выплачивать мне компенсацию! Небольшую сумму, эквивалентную зарплате, которую могла бы получать моя заинька. Пятьсот тысяч рублей в месяц.
Федина вздернула брови и расхохоталась.
– Подайте запрос в общество помощи нищим и убогим! Там вам помогут. Выслушала я, что твоя заинька поганая в дневнике написала! Думаю, всем понятно, что дочь пошла в своего отца-потаскуна. Она сама на шею парню повесилась. А тот воспитан мной, поэтому не отшвырнул нахалку! Компенсацию? Ничего смешнее не слышала!
Антонина вскочила и кинулась к двери со словами:
– Ты еще пожалеешь, еще услышишь обо мне, почитаешь в газетах…