Крови и зрелищ!

Глава 10

Разве песни лета не для меня и моей милой,Когда мы лежим, веселясь, в стогу сена…Уильям Шекспир. «Зимняя сказка». Акт II сцена 3

– Что вас гнетет? – вопрошал инспектор по уголовным делам Робинсон, которого в восемь часов утра сержант Гроссмит вытащил из его берлоги в офисе. Сержант казался очень взволнованным по какой-то непонятной причине. – И что это вы ходите на цыпочках? – Утренние часы всегда не нравились Робинсону. – Решили заняться балетом в вашем-то возрасте?

Сержант Гроссмит открыл дверь головного офиса полицейского управления на Рассел-стрит и жестом предложил шефу войти. Там, оскорбляя своим присутствием чистоту линолеума цвета грязи, сидела старая знакомая Элси Ящерица, подруга моряков, сжимая в руках бутылку, как оказалось при ближайшем рассмотрении, бренди. Ее помятое платье было все в темных пятнах, а боа – потрепаннее, чем обычно. Она крепко спала и улыбалась во сне. В этом факте как таковом не было ничего необычного. Причиной, заставившей Робинсона отступить назад, прямо на ногу Гроссмита, был вид человека, на котором покоилась ее голова. А голова этой имевшей дурную славу гарпии покоилась на облаченном в твид плече констебля Харриса. Он сидел с закрытыми глазами, прислонившись к стене и обнимая Элси рукой за талию.

– Ну-ну, – сказал Робинсон, – дети природы. Ждут, когда слетятся птички и забросают их листочками. – Как давно они уже здесь, дежурный сержант?

– Они пришли, сэр, около десяти минут назад, шлепнулись на пол, да так и остались, сэр.

– Спасибо за эту небольшую комическую интерлюдию, Терри, – сказал Робинсон. – А теперь не лучше ли тебе разбудить констебля и спросить, что, черт его побери, он думает по этому поводу?

Гроссмит подошел к паре и гаркнул:

– Проснулись! Проснулись!

Элси Ящерица прыжком вскочила на ноги, выставив руки, как когтисные лапы, и потом только разглядела, кто с ней говорит.

– Привет, Терри, – сказала она, – возвращаю тебе твоего копа.

– Как это? А что с ним стряслось? – Гроссмит согнулся над Харрисом. Он потряс его за плечо. Молодой человек застонал и постарался собраться. – Харрис, что с тобой? – проревел Гроссмит.

Робинсон отошел от двери и осмотрел лежавшего офицера.

– Терри, открой пошире глаза. Посмотри на его куртку. И на рубашку. Никакой пьянки не было. Он не пьян. Это кровь. Его ранили.

– Хоть у одного из вас есть глаза, черт бы вас побрал! – с сарказмом заметила Элси Ящерица. – Конечно, он ранен. Его подстрелили! Этот сучий выродок, Оптовик Луис. Если вас это интересует.

– Это Рой-Бойз, – сказал Гроссмит. – Вызывай полицейского хирурга! – прокричал он изумленному дежурному офицеру полиции. – Не стой же, как идиот! Как думаешь, Джек, мы можем положить его на скамейку?

Они вместе подняли констебля Харриса. Элси Ящерица стала бочком пробираться к двери, но Робинсон поймал ее за руку.

– Оставайся с нами, Элси, – сказал он. – Как я понимаю, мы твои должники.

– Разве что для разнообразия, – ответила она. – А он хороший парень, – добавила Элси. – Правда, хороший. В поганое дело я влипла вчера вечером в этом «Синем бриллианте». А он во все это влез и спас меня. Потом мы сбежали, а этот мерзавец Луис подстрелил его. Поэтому я прятала его всю ночь, а на первом трамвае мы приехали сюда. Его не страшно ранили. Просто он устал и крови много потерял.

– Элси, ты исключительная женщина! – сказал Робинсон.

– Ты прав, черт тебя дери! – согласилась Элси.