Крови и зрелищ!

Маттиас, Робинсон, Самсон, Дульчи и Алан Ли миновали конюшни, оставили позади жонглеров и прыгунов. Они потревожили мистера Бертона, оторвав его от изучения шекспировских сонетов, чем он явно был недоволен.

– Не знаю, где она. А вот кто она, я знаю. А что случилось? Пропала?

Клоун Джо Джо кивнул. Черты лица его, рисунок на котором предполагал грусть, теперь были в полном соответствии с рисунком.

– Она обещала и не пришла, Мэтт? – резко спросил мистер Бертон. – Это серьезно.

Он слез с водительского сиденья, на котором устроился в фургоне, и оказался на плечах Самсона. Великан принял этот добавочный вес без возражений. Мистер Бертон уселся поудобнее.

– Ну, вперед! – Он потянул Самсона за волосы, словно то была лошадиная грива. – Спасать!

Джон, держась за пах, поднялся на ноги.

– Лучше идем разберемся с этой деревенщиной, – грубо проговорил он. Все последовали за ним к палатке. Рональд Смит стоял на дежурстве, куря одну за другой.

– Я слышал чей-то крик, – нервно сказал он. – Что… случилось?

– Она дала Джонсу по яйцам, – усмехнулся Дамиан Магуайр, – и дралась как зверь. Так что мы посадили ее куда положено. – Он заглянул в палатку. – Эй, ты где?

Магуайр зажег спичку. Палатка была пуста, если не считать обрывков веревки.

– Ты идиот! – Джонс ударил Смита. – Ты дал ему уйти!

Томми Харрис заблудился. Он бродил в темноте наугад, пока не вышел на относительно освещенное место. На него надвигалось странное существо: девяти футов высотой и с двумя парами рук. Он проглотил слюну. Только когда они поравнялись, Харрис разглядел, что это был маленький мужчина на плечах у большого. Главный инспектор по уголовным делам Робинсон коротко заметил:

– А, Харрис! Какого черта ты пропал? И где Ферн?

Констебль Харрис хотел было возразить и объяснить, что действовал совсем неплохо, что он вырвался из оков, но трезво рассудил, что сейчас время для объяснений неподходящее.

– Они взяли ее, – сказал он. – Джонс и его люди. Они унесли ее в фургон.

– Куда? – резко бросил Бертон.

– Я не знаю, – беспомощно огляделся констебль Харрис. – В темноте все так похоже, – добавил он.

Темнота ночи окутала и Фрайни. Холодно не было – она думала о смерти. Не так уж много шансов выйти из этой клетки живой. От нее пахнет кровью. И она была уверена, что излучает страх. Она теряла смекалку, сообразительность, которой всегда обладала, и ничего не могла с этим поделать. Стоило ей пошевелиться, как существо в клетке поднималось и передвигалось поближе к ней. Она выглядела как жертва, она пахла как жертва.

– Я не хочу умирать, – взмолилась она тонким детским голоском. – Еще не хочу. Я еще многое не сделала.