– Постараюсь.
Но он уже переутомился. Он устал больше, чем уставал, проходя курс физиотерапии под наблюдением Эйлин Мэноун. Симпатичная женщина, подумал он ни с того ни с сего. Симпатичная и душевная. Такой, во всяком случае, она была, пока я не сказал ей, что у нее дома пожар. После этого она стала отчужденной и настороженной. Да, она была благодарна, но… разве она еще хоть раз прикоснулась ко мне? А в самом деле, прикоснулась? Какое там… И с Баннерманом произойдет то же самое, когда все будет позади. Печально. Он ведь тоже неплохой человек. Просто людям становится не по себе рядом с человеком, которому достаточно потрогать вещь, чтобы все узнать о ее владельце.
– Это еще ничего не доказывает, – послышался голос Баннермана. Он говорил с вызовом, как разобиженный мальчик, и у Джонни возникло сильное желание сграбастать его и тряхнуть так, чтобы зубы лязгнули. Но на это у него не было сил.
Они изучали таблицу, которую Джонни набросал на обратной стороне акта о списании устаревшей аппаратуры для радиоперехвата. Возле стола Баннермана были в беспорядке свалены семь или восемь картонных коробок со старыми карточками, а в ящике для входящих и исходящих бумаг стояли карточки с графиками дежурств Фрэнка Додда за все время его службы в полиции. Таблица выглядела следующим образом:
Альма Фречет (официантка) 15.00 12.11.70 | Дежурство на Главной улице. Пост в гавани |
Полина Тусейкер 10.00 17.11.71 | Свободен от службы |
Черил Моуди (школьница) 14.00 16.12.71 | Свободен от службы |
Кэрол Данбаргер (студентка) ?.11.74 | Двухнедельный отпуск |
Этта Рингголд (учительница) 29(?).10.75 | Патрулирование |
Мэри Кэт Хендрасен 10.10 17.12.75 | Свободен от службы |
– Вы правы, это еще ничего не доказывает, – согласился Джонни. – Но и не снимает с него подозрения.
Баннерман ткнул пальцем в таблицу.
– Когда была убита мисс Рингголд, он нес службу.
– Положим, что так. Если только она действительно была убита двадцать девятого октября. Хотя это могло случиться и двадцать восьмого и двадцать седьмого. А что, если он даже нес службу? Кому придет в голову подозревать полицейского?
Баннерман пристально изучал таблицу.
– Ну а как обстоит дело с интервалом? – спросил Джонни. – С интервалом в три года?
– В семьдесят третьем – семьдесят четвертом годах Фрэнк находился здесь при исполнении служебных обязанностей, – сказал Баннерман, перебирая карточки. – Вы же видите.
– Как знать, может быть, в ту зиму у него не было вспышки активности. Такое бывает, насколько нам известно.
– Насколько нам известно, нам ничего не известно, – отрезал Баннерман.
– А как насчет семьдесят второго? Конца семьдесят второго – начала семьдесят третьего? В картотеке ничего нет по этому периоду. Он что, был в отпуске?
– Нет, – сказал Баннерман. – Фрэнк и еще один парень по имени Том Харрисон слушали курс «О местном судопроизводстве» на отделении Колорадского университета в Пуэбло. Курс рассчитан на два месяца. Фрэнк с Томом пробыл там с пятнадцатого октября и почти до рождества. Фрэнк чуть было не отказался ехать, боясь оставить мать дома одну. Честно говоря, я думаю, это она убеждала его остаться. Но я уговорил Фрэнка. Он рассчитывал сделать карьеру по нашему ведомству, а при этом совсем неплохо иметь в активе университетский курс. Помнится, когда они вернулись в декабре, Фрэнк выглядел ужасно – перенес вирусное заболевание. Похудел на двадцать фунтов. Он сказал, что никто в тех молочных краях не готовит так, как его мамочка.
Баннерман умолк. Видимо, что-то в этом рассказе смутило его самого.
– Он взял недельный отпуск по болезни на время школьных каникул и только после этого немного отошел, – закончил Баннерман, словно оправдываясь. – На службу вышел не позднее пятнадцатого января. Можете проверить по картотеке.
– Нет необходимости. Так же, как нет необходимости говорить вам, каким будет ваш следующий шаг.
– Вы правы, – сказал Баннерман, опуская глаза. – Я говорил, что вы неплохо соображаете в нашем деле. Вероятно, я и сам не понимал, насколько был прав. Или не хотел понимать.