— Меня нельзя.
— Почему это?
— А моими устами сам Господь бог глаголет, церковь — моя планида.
— Это почему и то?
— Да фамилия у меня такая. Богословский. Ну, а теперь, пора мне бежать — волка ноги кормят, тут один одинокий старичок просил помочь завещание составить.
Григорий тяжело промолчал, а Никодим ободрительно похлопал его по плечу:
— Не печалься брат. Будет и в твоем приходе праздник.
— Да уж поскорее бы!
Никодим ушел, и Григорий начал подумывать уже лавочку закрывать. Ни вечерней, ни ночной службы на сегодня не планировалось, посетителей тоже не наблюдалось. А дома ждала классная кассетка с азартными малолетками. Какие они все-таки заводные!
ВОТ ОНА, УДАЧА!
Удача всегда рядом, всегда под руками.
Важно лишь ее узнать.
Важно не полениться протянуть руки.
От нового посетителя, опасливо и неуверенно вошедшего внутрь, словно трусливый преступник на плаху, несло затхлостью и безысходностью. Глаза бегают, руки дрожат… Уж не собирается ли мимоходом стырить иконку или пачку восковых свечей в карман сунуть? Ходят тут всякие…
— Что вам угодно, сын мой?
— Батюшка, я пришел…
— Вижу, сын мой. А зачем?
Редко употребляемые слова давались Василю с явным трудом, но все-таки он произнес:
— Хочу вам в грехе смертном эээ… ну, забыл, душу мою погрязшую очистить.
(— да уж, наверняка погрязшую… пьянствуешь, небось, напропалую, может, где бутылку украл, а теперь слушай твою исповедь!)