Вампиры в Москве

Теперь душа убиенного теперь не будет знать покоя, века вечные слоняясь неприкаянная по грешной земле. И ты будешь маяться вместе с ней. Века вечные.

Знал Григорий, что человек или вообще не должен ходить в церковь, но если уж заявился, будь любезен принять, что верить в религиозную чепуху — твой крест. Поэтому Григория несло и он не собирался жать на тормоза:

— Будешь вечно маяться, вечно тенью ходить у места страшного преступления и молить небо о снисхождении. Но не будет тебе прощения никогда. Ты, жалкий червь, понимаешь значение слова никогда? Ни через год, ни через век — никогда!

Ничего уже не понимал бедный Василь, ничего. Выступивший пот, пропитавшись подвальной пылью, серыми струйками стекал по шее за шиворот рубахи. В ответ он лепетал только невразумительное:

— Да я и крестик на стене нарисовал…

— А кто тебе позволил по своему усмотрению святыми причиндалами распоряжаться?

— Я думал…

Наступал решающий момент. Дальше добивать бледного и мелко дрожащего посетителя смысла не имело:

— Сколько дней назад это произошло?

— Вчера…

— Значит, душа еще рядом с телом. Надо срочно идти к могиле и читать молитву За упокой.

— Идемте, святой отец, идемте, Христа ради. Я дам денег.

(— не по адресу, это тебе к жадному Никодиму надо было на прием попасть, меня же интересует иное)

— На деньги лучше купи образок Спасителя и поставь на могилку. И на свечки не поскупись.

Они вышли из церкви, Григорий запер высокие двери. Надо бы кого-нибудь предупредить, да как назло, никого нет поблизости. Что же тогда остается служителю бога, как не уповать на милость хозяина. Хотя, какая тут милость! Поэтому Спаси и сохрани! он пробормотал скорее машинально, чем рассчитывая на помощь небесных сил.

Шли они молча, убивец постоянно нетерпеливо забегал вперед, а потом возвращался и подбадривал:

— Ну, батюшка, еще немного.

Батюшка же не торопился, старательно запоминая дорогу. Да и не так просто такое грузное тело перемещать.

Пройдя пару поворотов, они остановились перед желтоватой глухой стеной какого-то трехэтажного здания непонятного назначения.

— Вот и пришли.