— Тогда давай снова займемся любовью, — сказала Хит.
— Только я буду переживать, что ты вымокнешь, если...
— Тогда в машине. Я буду смотреть на дождь, пока ты...
— Да. Да.
•
— Я думаю, скоро мы завершим круг, — сказала Симона. — Как только смажем последние камни кровью...
Но Марджори Тодд ее не слушала. Она смотрела на Дамиана Питерса, который читал свою проповедь... первую проповедь нового миропорядка... проповедь, предвещающую апокалипсис...
— Слушай меня, Марджори!
— Да. Да. Знаете, я его видела столько раз. В Вопле Висельника. Когда работала в закусочной. Но это еще до того, как я... мы... сделались знаменитыми.
— Круг... круг! — шептала Симона. Когда же уже он заткнется, Дамиан, со своими благообразными банальностями?!
•
— Думаешь, будешь дождь? — спросил кто-то из ассистентов.
— Даже не сомневаюсь, — сказал Джонатан Бэр. — Разметку не трогать.
Эйнджел убрал с лица блаженную улыбку, от которой у него уже начались слабые судороги — за то мучительно долгое время, пока оператор снимал крупные планы Тимми Валентайна, глядящего на закат.
...гром прогремел ближе.
13
Таммуз
•
Какое прекрасное воскресное утро здесь у нас в Вопле Висельника — Божье утро, когда Господь улыбается нам с небес, и солнце сияет в безоблачном небе. Надеюсь, что и у вас тоже чудесное ясное утро, в нашей телестране, в стране моей паствы, от моря до моря, и я чувствую, как миллионы сердец бьются в едином порыве — готовые выслушать Божье слово и исполнить Господню волю.
Но я пришел к вам с тяжелым сердцем.