– В их времена не было духов, – прошептал в ответ мистер Клеменс, и я не могла не засмеяться.
Он протянул мне руку, и мы вошли в Царство мертвых чинно, как пара разодетых жителей Сан-Франциско на благотворительный бал. В открывшейся нам широкой зале находилось множество духов. Все они на первый взгляд были туземцами и занимались теми же делами, что при жизни. Некоторые спали, другие играли в какие-то игры или ели – мы увидели целую толпу вокруг большого котла с пурпурной пастой пои, которой в основном питаются гавайцы.
Мы медленно шли вперед, на каждом шагу озираясь. Скоро выяснилось, что масло кукуи заставило наши тела светиться так же, как призрачные тела духов. Несколько раз духи подходили к нам, чтобы приветствовать, но, учуяв запах, поспешно отходили, корча гримасы. Казалось, они говорили друг с другом – их рты открывались, но не было слышно никаких звуков, кроме тоскливого воя ветра в многочисленных щелях и трещинах.
Мистер Клеменс схватил меня за руку и кивнул в сторону углубления в стене пещеры. Там спал огромный кабан весом не меньше тысячи фунтов, ворча и хрюкая во сне. Эти звуки почти заглушались воем ветра. Помня о предупреждении женщины, я начала отступать в противоположную сторону, чтобы не разбудить страшилище, но мистер Клеменс опять удержал меня за руку. В нише недалеко от спящего кабана жались несколько душ, непохожих на остальные. Без сомнения, это были души хаоле – в основном мужчины, но я заметила и одну женщину. Это могла быть супруга преподобного Уистера, который стоял рядом – пожилой тощий мужчина. Пытаясь вспомнить детали рассказанного нам в «Доме у вулкана», я узнала молодого мистера Стэнтона и мистера Тейлора. Я помнила, что у мистера Стэнтона выпили всю кровь, а голова мистера Тейлора была расколота, «как кокосовый орех», но здесь на них не было никаких следов повреждений. Только отсутствующее выражение в глазах указывало, что их вряд ли удастся вернуть к жизни.
Мистер Клеменс опять кивнул, и я увидела знакомую фигуру. Преподобный Хеймарк облокотился не плоский камень, напоминающий кафедру, и явно что-то проповедовал собравшимся, которые внимали ему с сонным видом, обычным для пресвитерианских проповедей. Мистер Клеменс прошептал, приблизив губы к моему уху:
– Как же мы засунем его в кокосовый орех?
Я покачала головой. Прежде всего, чтобы добраться до пленных душ, одному из нас предстояло перешагнуть через рыло гигантского кабана. Одна мысль об этом заставила меня вздрогнуть.
Словно поняв, о чем я думаю, мой спутник прошептал:
– Оставайтесь здесь. Я попробую это сделать.
Я помотала головой. Несмотря на запах масла, вокруг нас собиралось все больше любопытных духов, и мне совсем не хотелось оставаться одной в их призрачном кольце.
Итак, мы отправились в путь вместе. Пол под ногами был неровным, и я ощутила нарастающий ужас от мысли, что сейчас споткнусь и упаду прямо на щетинистое рыло чудовища. Вблизи он оказался еще больше, размером с небольшого слона. Когда я подняла ногу, чтобы перешагнуть через него, я увидела, что у кабана не два глаза, а по меньшей мере восемь. Из-под опущенных ресниц мерцал желтый свет, и на секунду я была уверена, что монстр только притворился спящим, чтобы подпустить нас поближе. Я представила, как его пасть раскрывается и громадные желтые зубы, поразительно напоминающие человеческие, смыкаются на моей лодыжке. Потом он поднимет голову величиной с бочку и проглотит то, что от меня останется.
Мистер Клеменс подхватил меня прежде, чем я упала в обморок. Я действительно чуть не свалилась на рыло кабана, и только сильная рука бывшего штурмана удержала меня. Скоро мы оказались рядом с духами хаоле. Если бы чудовище сейчас проснулось – а скоро это неминуемо должно было произойти, – мы были бы заперты в ловушке. Я вспомнила предупреждение женщины, что он может изнасиловать меня и съесть мою хихио, и на меня накатила липкая волна отвращения. Мистер Клеменс опять удержал меня, подхватив рукой под спину. Еще час назад я убила бы его за такую фамильярность, теперь же она была встречена с благодарностью.
Мы приблизились к скоплению духов. Хотя мы искали одного преподобного Хеймарка, женщина велела нам вывести отсюда все души хаоле. Но ни я, ни мистер Клеменс не представляли, как это сделать.
Проблема решилась сама собой. Наш запах не понравился душам христиан так же, как и гавайцам, и они расступились, открывая нам проход к кафедре, где продолжал проповедовать преподобный Хеймарк. Мистер Клеменс тронул его за руку, и, как ни странно, наш друг узнал его, поскольку он повернулся и пошел за ним.
Я поняла секрет, когда коснулась руки женщины, миссис Уистер. Рука была бесплотной и напоминала прикосновение холодного ветра, но душа подчинилась и последовала за мной к свободе.
Полдюжины походов мимо кабаньего рыла – и вот уже все духи хаоле выведены из ниши. Сначала я боялась, что кто-нибудь из них случайно заденет кабана, но потом я заметила, что их ноги при ходьбе не касаются земли.
Когда я в последний раз проходила мимо морды чудовища, мне опять показалось, что он вот-вот проснется. Теперь я ясно видела его огромные сверкающие зубы. Из угла рта стекала струйка темной слюны.
Все обошлось благополучно. Мы направились к выходу, окруженные духами, и я подумала: что, если они будут сопровождать меня и в обычном мире? Я решила, что разберусь с этой проблемой потом.
К нашей процессии присоединились и другие духи. Никто не поднимал тревоги, и никаких звуков по-прежнему не было слышно, кроме посапывания спящего кабана. Большинство их вернулось назад, когда мы достигли дна расщелины, но один, привлекательный юноша с невидящими глазами, продолжал следовать за нами. Я была почти уверена, что это христианин Колуна, застреленный по ошибке преподобным Уистером. Женщина не велела нам выводить из Милу души туземцев, но нам и не пришлось этого делать – у самого выхода дух повернул назад, бросив на нас грустный взгляд.
– Я вылезу первым и вытащу вас, – прошептал мистер Клеменс.