Стая

3.

Чемоданчик был набит деньгами. Почти полностью, лишь сверху лежали несколько папок с документами.

Граев посмотрел номинал купюр, сосчитал пачки… Если перевести из евро в рубли, то получится… Однако… Понятно, отчего покойный Мухомор недрогнувшей рукой списал в расход всех своих коллег.

Да ты богат, Граев… Теперь и в самом деле можно покинуть эту страну, начать новую жизнь, – с новыми документами и с новой внешностью.

Только вот не хочется…

Ничего не хочется… Отдать бы всю эту груду хрустящих бумажек – и вернуться в августовский день, две недели назад: Саша, счастливая, улыбающаяся, выходит из универсама, а он стоит рядом с коляской, и тоже улыбается, хоть и чувствует себя чуть глуповато…

Странно… В руках волшебная лампа, принявшая вид набитого деньгами чемоданчика, – лампа, готовая выполнить все желания. Все, кроме самого главного. Но других желаний нет как нет.

Всё ушло, всё кончилось, и даже сложенный в отместку штабель трупов не поможет вернуть потерянное… Не осталось ничего, лишь груда резаной бумаги с изображением европейских архитектурных красот.

Поздно свалился на голову этакий подарок судьбы, слишком поздно…

Он вынул из чемоданчика папки с документами – после почитает. Взял несколько пачек, распихал по карманам… Задумчиво посмотрел на остальное.

Затем выдернул из папки первый подвернувшийся под руку лист, скомкал, не глядя на содержимое. Пристроил в щелку между пачками. Поднес огонек зажигалки. Отчего-то казалось: стоит совершить это жертвоприношение – и что-то вернется… Нет, не Саша, конечно же, до такой степени крыша у него еще не съехала. Вернется что-то другое, или хотя бы стремление к чему-то другому…

Черное пятно медленно расползалось по бумаге, покрытой строчками. Язычок пламени потянулся вверх. Граев смотрел заворожено, как буквы исчезают, одна за одной, – теперь в документе можно было прочитать слова, невидимые раньше в синюшном свете вмонтированной в крышку лампочки…

Он стремительно, обжигая пальцы, выдернул из чемоданчика охваченный пламенем лист. Торопливо затоптал, потом тщательно расправил обгоревшие обрывки, подсветил фонарем, вчитался в то, что осталось от текста…

Фамилия, успевшая привлечь внимание Граева, исчезла. Однако еще раз упоминалась в уцелевших от огня строчках.

Та же самая фамилия стояла в полученной от Мельничука копии литерного дела – на титульном листе, в правом верхнем углу. Сомнений нет – вот и он, «большой хрен в больших погонах».

Мухомор перед смертью ничего толкового не сказал про убийство Саши – сам ничего не знал, лишь слышал краем уха, что один связанный с «Проектом-W» высокий ментовский чин пользуется для деликатных дел услугами бригады киллеров-профи…

Граев решительно захлопнул чемоданчик. К чертям глупое пижонство! Дело предстоит большое, и сколько понадобится денег, предугадать невозможно.

По трассе, проходившей в сотне метров от пригорка, где сидел Граев, изредка проезжали машины, рассекали ночь светом фар. Одна остановилась, трижды мигнула – с дальнего света на ближний. Граев недоуменно всмотрелся – силуэт ничем не напоминал его «Ниву». Подошел поближе – ну точно, тот самый «Лендровер»… Он вообще-то догадывался, что Макс занялся самодеятельностью – слышал автоматные очереди, донесшиеся с вершины холма.

– Ну и где моя машина? – мрачно спросил Граев, распахивая дверцу.

– Извини, не уберег… – развел руками Макс. – Изрешетили, гады… Но я с ними тоже не церемонился, больше хулиганить не будут.