Стая

Большая часть посещавших остров граждан на нем не задерживалась, – пересекала по дорожке, соединявшей упомянутые мосты. Но кое-кто – судя по обильно разбросанным между деревьями пустым бутылкам и использованным презервативам – бывал здесь и с культурно-развлекательными целями.

Раннее утро, впрочем, оказалось неурочным временем для веселящихся компаний. Единственный абориген сидел под деревом и задумчиво счищал острой щепкой остатки алебастра с мокрых джинсов…

Этим задумчивым островитянином был Макс.

Джинсы постепенно высыхали и очищались, приобретая вид, не позволяющий отнести их обладателя к сословию бомжей. Но ясности в раздумьях не добавлялось. Сплошные вопросы.

Кто убрал акваланг? Джазмен? Есть и такая вероятность. Макс снова и снова прокачивал финальные реплики, звучавшие на мосту. Искал второй смысл, намек на отсутствие палочки-выручалочки на дне… Как известно, второй смысл можно обнаружить в чем угодно, – если старательно поискать. «Будешь удивляться всю оставшуюся жизнь…» – чем ни намек на исчезнувший акваланг?

Но тогда возникает другой вопрос: как Джазмен узнал о тайнике в нише опоры? Случайно – никак не мог. После закладки прошло меньше десяти часов, а экскурсии в свой подводный музей он совершает по жесткому расписанию, два раза в неделю.

Кто-то что-то случайно углядел?

Ага, Жак-Ив Кусто невзначай проплывал мимо и заметил Макса с Райнисом, прячущих акваланг и укладывающих цепь на дно. Цепь, кстати, не исчезла…

Самый реальный вариант: утечка. И единственно возможный ее источник – Райнис. Намеренно сдавать Макса резона у него нет, это понятно. Никто не станет так старательно просчитывать и тщательно готовить сложную многоходовку только ради того, чтобы в самый ответственный момент подставить напарника.

Однако – он не ждал в условленном месте с сухой одеждой и горячим кофе. И – блеска объектива на тщательно выбранной для съемки позиции Макс не заметил. Что, впрочем, ничего не значило, присматриваться времени не было…

Примерно так мог рассуждать любой аналитик, только что счастливо избежавший участи Муму. А еще чудом спасшийся аналитик должен был бы принять в расчет при планировании дальнейших действий и менее вероятные возможности. Дабы вновь не угодить на подводное кладбище – на этот раз с надежно связанными руками…

Макс аналитиком не был.

И его размышления венчал простой вывод: надо рвать когти. Немедленно. Добраться автостопом до Питера и залечь на дно, хоть это и звучит дурным каламбуром…

2.

Она уже сидела за средним столиком – за десять минут до назначенного ею самой срока. Брюнетка, на вид между тридцатью и тридцатью пятью, летний брючный костюм, явно не дешевый…

Граев прошел к стойке, не обращая на женщину внимания. Подождал, пока пиво тонкой струйкой наполнит высокий фирменный стакан с толстенным донцем. Взял блюдечко с сушеными кальмарами. Расплатился. Сел за соседний столик.

Женщина никак на Танцора не реагировала. Один короткий взгляд, когда он подходил к кафе, – и все. Тут же потеряла интерес. Надо понимать, таинственные рекомендатели описали ей внешность Максима или даже предоставили снимок.

Это хуже. Может и не пойти на контакт…

Разве что изобразить, будто Макс заделался крупной шишкой и ведет переговоры исключительно через посредника? Знать бы еще, решением каких проблем для столь респектабельных дам он занимается… Выслеживает неверных мужей? Или находит угнанные автомобили? Или отлавливает сбежавших болонок? Или…

Граев сидел, медленно прихлебывал пиво. Пиво, кстати, здесь оказалось сравнительно дорогим, равно как и закуска, – и жаждущий рабочий класс не рвался сюда промочить глотку после тяжелого трудового дня. Или, учитывая время суток, – тяжелым похмельным утром.