— Верно.
Рядом с забором лежала стопка готовых кирпичей. Я взял один и внимательно осмотрел его. На поверхности кирпича отпечатались буквы: ГРУБЕР.
— Эй, да на этом кирпиче написано твое имя!
— На всех кирпичах.
— В самом деле?
— Угу. На это ушла уйма времени.
— А для чего это?
Грубер явно пожалел о том, что принял участие в разговоре.
— Я хочу, чтобы люди узнали обо мне, — сказал он.
— Это здорово. Послушай, ты не мог бы передать моей жене, что я ее ищу, если она придет домой?
— Передам.
— Грубер, а что ты строишь?
— Ты увидишь, — ответил он.
Я увижу, Богом клянусь, я увижу.
Я отправился на поиски Джейн. Улицы Коммонстока опустели, на площади никого не было, только несколько ботинок валялось перед фонтаном. Я поискал Джейн в универмаге и в парке, в Торговом центре на Белой речке и в ресторанчике — убежище Георга Поулиадиса. Потом решил, что она все еще на работе, и поехал на кладбище. В окнах офиса не было света, но ее машина находилась на стоянке. Я припарковался рядом и вышел.
— Джейн! — позвал я и постучал в дверь офиса. — Джейн!
Не получив ответа, я двинулся в глубь кладбища. Стояла прекрасная ночь, на деревьях уже распустились цветы и наполнили воздух своими ароматами. Мои ботинки поскрипывали на засыпанной гравием дорожке. Идти было приятно, и я не останавливался. В голову пришла мысль о том, что я совершил ошибку, выбрав Коммонсток. Слишком близко к Нью-Йорку, всего полтора часа езды на машине. Надо было перебираться в Орегон или Монтану, где природа до сих пор оказывала свое влияние на жизнь людей. «Джейн!» Но теперь не было смысла задумываться над этим. Что выбрал, то и выбрал; позже, если придется, я могу изменить свою жизнь. «Джейн!»
— Я здесь! — внезапно откликнулась она.
Джейн лежала на полоске травы между двумя могилами и смотрела в небо.
— Прекрасная ночь, не правда ли? — сказал я.