— Все равно —
— Я кое-что узнал про ту иностранку. Я велел стражникам следить за ней и слушать.
— Нам следовало бы обратиться к вашему отцу. Не наше дело приказывать страже…
— Она не из Нижних стран. Ее зовут Анджелина. Она француженка, а значит, шпионка, — заявил он.
Катарина не была уверена, что одно обязательно следует из другого. Это было слишком простым объяснением. Союз между Англией и Испанией представлял слишком большую угрозу для Франции. Естественно, французы будут засылать шпионов. Но та, которую она видела с Артуром, была не шпионкой.
Катарина покачала головой:
— Эта женщина — что-то большее.
— Она надеется разрушить союз Англии и Испании, отвлекая моего брата. Если у вас не будет детей, право наследования короны перейдет к другому.
— К вам и вашим детям, да? И возможно, к французской королеве Англии, если у них найдется для вас подходящая невеста.
Он поджал детские губы:
— Я — герцог Йоркский. С чего бы мне хотеть стать королем?
Но в глазах его горел огонек — умный, сверкающий. Этот мальчик не откажется стать королем, если, Господней волей, до этого дойдет.
— И еще, — продолжал он. — Когда мы танцевали, я коснулся ее руки. Она была холодная. Холоднее камня. Холоднее всего на свете.
Катарина шествовала по кругу рядом с братом своего мужа. Ей следовало бы признаться священнику. Но Генрих знал. И она призналась ему.
— Я тоже шпионила, — сказала она. — Прошлой ночью я пошла в спальню Артура. Если она его любовница — я должна была увидеть. Должна была знать.
— И что вы увидели? Она его любовница?
Катарина заламывала руки. Слов для этого она не находила ни на каком языке.
— Я не знаю. Она была там, да. Но Артур лежал без чувств. Как будто бы она околдовала его.
— Тогда она ведьма, — горячо сказал Генрих.
У Катарины сжалось горло, но она не заплакала.