— Не знаю. Я ничего не понимаю в этом. Она говорила мне странные вещи: что я не должна вмешиваться, если хочу, чтобы Артур остался в живых. Она… я думаю, она околдовала меня. Я лишилась чувств, а потом проснулась у себя в спальне…
Генрих задумался. Серьезное выражение выглядело на мальчишеском лице почти забавно.
— Так. Дьявол пытается запустить когти в английский трон через его наследника. Наверно, он вселится в Артура. Или сожрет. Конечно, мы должны убить его.
— Мы должны сказать священнику! — взмолилась Катарина. — Надо сказать архиепископу!
— Если мы расскажем, думаете, нам поверят? Я мальчишка, а вы чужестранка. Они скажут, что мы спятили или что играем в игрушки.
Она не могла спорить, потому что думала то же самое.
— Эта женщина усыпила меня взглядом, — сказала она. — Как сможем мы убить такое существо?
Даже если бы они убить ее. А вдруг женщина права, и, если они выступят против нее, она сумеет каким-то образом погубить Артура? Наверно, им нужно выждать подходящий момент.
— Ваше высочество, вы тут? — окликнула ее донья Эльвира.
— Я должна идти, — сказала Катарина и присела в реверансе перед деверем. — Нужно подумать, что делать дальше. Мы не должны спешить.
Он почтительно поклонился в ответ:
— Разумеется. До свидания.
Катарина надеялась, что он не станет торопиться. Она боялась, что он смотрит на все это как на игру.
— Его высочество не принимает посетителей, — сказал ей камергер Артура. Он говорил извиняющимся тоном и почтительно поклонился, но не собирался пропускать ее за дверь, чтобы увидеть супруга. Ей хотелось кричать.
— Вы скажете ему, что я была здесь?
— Да, ваше высочество, — пообещал мужчина и снова поклонился.
Катарине оставалось только развернуться и уйти. Следом за ней хвостом тащились сопровождающие ее дамы.
Что они должны думать насчет нее? Она улавливала их шепотки, когда они полагали, что она их не слышит.
В этот вечер она послала донью Эльвиру и ее дам за вином. И снова прокралась из своей спальни, незаметно, как мышь.
«Я увижу своего мужа, — думала Катарина. — Это мое право». Казалось бы, ей должно было быть не так уж трудно увидеться с ним наедине. Но этот дворец просто кишел придворными.