– Нет. А кто это?
– Книжка такая была. Мне из нее запомнилась одна фраза, я ее потом всю жизнь вспоминала и считала основным законом распространения информации: «Знает один – знает один; знают двое – знает и свинья». Примерно так. До вечера, Петя.
Только по пути на рынок Петр вдруг вспомнил, что Каменская велела по возможности не переписываться. Но это ведь касается того, что связано с Губановым, а кому интересен список продуктов? Приправы, травки, батат, еще что-то такое, что не всегда бывает в обычных продуктовых магазинах. Даже если оправдаются самые страшные опасения Каменской и его телефон взломают, перечень продуктов никому не навредит. «Интересно, этот тип и сейчас следит за мной? – подумал Петр и с удивлением понял, что за мыслью не последовал выброс адреналина. Сердце не заколотилось, во рту не пересохло. Неужели он так быстро привык? Или просто устал и уже ни на что не реагирует? – Человек такая скотина – ко всему привыкает… Кто из классиков это написал?»
Он бродил по рынку, заглядывая в телефон и сверяясь со списком, то и дело останавливался перед уложенными красивой пирамидой блестящими яблоками, желто-зелеными грушами, пыльно-фиолетовыми или темно-желтыми сливами, оранжевой хурмой. Все такое манящее, и так хочется всего накупить, принести домой это пиршество красок и вкусов, устроить для Карины настоящий праздник! Тем более будут гости, пусть стол будет нарядным. Оказывается, это так чертовски приятно – выбирать продукты, которые ты отнесешь домой, где тебя ждет любимая женщина…
В итоге в пластиковых пакетах оказалось намного больше того, что заказывала Карина. И еще он немного сомневался насчет бараньей ноги: правильно ли выбрал? В мясе Петр разбирался не сильно, но продавец, румяный усатый кавказец, горячо убеждал, что для запекания именно эта нога подойдет лучше всего, потому что барашек был молодой и тушу разделывали только сегодня утром. Напоследок, уже у самого выхода, наткнулся на лоток с сухофруктами и орехами, и в результате в руках оказался еще один пакет.
Именно этот последний пакет вызвал у Карины самый большой восторг.
– Спасибо! – восклицала она, разбирая покупки. – Орешки и сухофрукты – это самое оно, когда я работаю. И руки не пачкаются, и прерываться не приходится, а силы поддерживает. Садись, я тебя покормлю, и ты мне расскажешь, что интересного услышал сегодня от деда Губанова.
Петр с удовольствием принялся пересказывать, предвкушая реакцию подруги и ее удивление неожиданной развязкой, и легко отогнал мелькнувшую укоризненную мысль: «А ты даже не спросил Карину, как двигается ее работа и есть ли что-то любопытное в тексте. Как был эгоцентристом, так и остался, ничему тебя жизнь не учит».
– Теперь понятно, что имела в виду Галина и откуда взялась сплетня о том, что у нее был другой любовник, – с горящими от возбуждения глазами констатировала Карина. – Наверное, Лаврушенков сначала хотел собрать какую-то информацию о Садкове, чтобы прикинуть, с какой стороны удобнее к нему подступиться, некоторое время следил за ним, увидел его вместе с Галиной, понаблюдал и понял, что она работает там же, где и следователь. И решил, что имеет смысл к ней подкатить. Уж в любом случае куда более естественной выглядит попытка молодого парня познакомиться с молодой хорошенькой девушкой, чем попытка того же парня завязать разговор и втереться в доверие к солидному мужику лет на двадцать старше.
– Похоже на правду, – согласился Петр.
Он решил до прихода гостей поработать, переслушать сегодняшнюю диктофонную запись, зафиксировать важное, чтобы понимать, о чем говорить завтра с Губановым. На кухне Карина колдовала над угощением, тихонько напевая, и на душе постепенно становилось спокойнее и теплее.
Звонок в дверь раздался в начале восьмого. На пороге стояли Каменская и незнакомый невысокий мужчина средних лет с глубокими мимическими морщинами на лице и хитрыми веселыми глазами.
– Знакомьтесь, – сказала Каменская, – это мой бывший коллега Сергей Кузьмич.
– Зарубин, – представился мужчина и крепко пожал Петру руку. – Можно просто Сергей или даже Сережа. Сами видите, я маленький, а маленькая собачка, как известно, до старости щенок. До имени-отчества я никогда не дорасту, так и помру Сережей. Вот Пална, например, зовет меня Сержиком, вам тоже можно. И – да, я и переболевший, и привитый, шарахаться от меня не обязательно, у меня антител больше, чем миллиметров в росте.
Он рассмеялся так задорно и добродушно, что сразу стало понятно: никакими комплексами по поводу своего небольшого роста этот человек не страдает.
Карине Зарубин элегантно поцеловал руку и тут же смешно задергал носом.
– Запахи поистине душераздирающие! Это ваша заслуга, хозяюшка?
– Надеюсь, что получилось вкусно, – польщенно улыбнулась Карина.
Зарубин демонстративно выставил указательный палец и почти уперся им в грудь Каменской.
– Вот, Пална, учись, как надо жить и содержать дом. А ты даже картошку пожарить правильно не умеешь. Ну, хозяева, показывайте, куда проходить, где садиться.