– Ой, Колька, всезнайка ты наш, от твоей самоуверенности можно сдохнуть! Никак не можешь свыкнуться с мыслью, что ты знаешь не все. Пусть Нина оформляет развод как можно быстрее, ты меня понял? И чтобы никаких телодвижений в сторону сохранения семьи.
– Объясни, – потребовал Николай.
– Не телефонный разговор. Я завтра прилечу, встретимся, поговорим.
– Ты в командировку?
– На похороны. Старшая Вениаминовна померла, надо проводить. Начальство отпустило на один день. Завтра утром прилетаю, обратный рейс вечером. Ты уж будь так любезен, найди в своем плотном графике местечко для разговора с родным братом.
Теперь в голосе Михаила звучало обычное ехидство, но Николай не обратил на это никакого внимания. О том, что у Мишиного товарища, живущего на Ленинском проспекте, есть две старушки-соседки, он давно знал, но ему даже в голову не приходило, что брат мог проникнуться к ним такими теплыми чувствами, чтобы лететь на похороны из Красноярска. И вообще это было как-то совсем не похоже на Михаила, которым всегда двигали только расчет и корысть. «Может, я плохо знаю своего брата? – с недоумением подумал Губанов. – Может, я зря думаю, что он не любит людей и презирает их? Похоже, я всю жизнь ошибался на его счет».
– Я предупрежу Нину, соберемся завтра у нее, она пирог сделает, – начал было Николай. – Жалко, что Юрки нет в Москве…
– Даже не вздумай, – жестко оборвал его Миша. – Никаких семейных посиделок. Встретимся с тобой вдвоем, потом я к Нинке загляну на полчасика. Я сам с ней договорюсь, ты не лезь.
Начальственный тон брата задевал и обижал, но Николай решил проглотить недовольство. Мишка сказал, что разговор не телефонный, значит, надо потерпеть до завтра. Вот встретятся лицом к лицу – он все выскажет прямо в глаза.
– Прилетаю завтра в семь утра, сразу поеду на Ленинский, оттуда повезу Младшую в морг, все начнется в одиннадцать. В два буду уже свободен, на поминки не останусь. Будь на месте с двух до трех, я тебе позвоню.
– Хорошо, – коротко ответил Николай и повесил трубку.
Даже на похороны Михаил прилетел в форме, две большие звездочки сверкали на погонах. Ну как же, все вокруг должны видеть, что перед ними не кто-нибудь, а подполковник. В другое время Николай Губанов непременно поддел бы брата, сказал пару язвительных слов, но сегодня иронический настрой оказался вытеснен нехорошими предчувствиями.
Они встретились у Центрального телеграфа, на углу: время рабочее, Николаю еще нужно будет вернуться на службу. Братья коротко обнялись и пошли в сторону кафе «Марс», где можно было поговорить пусть и за «стоячими» столиками, зато в тепле.
– У меня мало времени, нужно успеть к Нинке на работу заскочить и сразу в аэропорт, – деловито произнес Михаил. – Поэтому я сразу к делу. В главке БХСС идет большая разработка по работникам искусства, которые устраивают «левые» концерты, спектакли, выступления и все такое. Павел тоже замешан. Когда театр выезжает на гастроли куда-нибудь подальше от Москвы, он вместе с администратором театра устраивает платные мероприятия для местного населения. Провинция, все хотят на московских артистов посмотреть, особенно если кто-то снимался в кино, так что деньги они гребли немалые, и все мимо государственного кармана. Сколотят небольшую бригаду и в дни, когда у них нет спектакля, ездят по сельским клубам и домам культуры в райцентрах. В общем, практика известная, все так делают и уже много лет, но сейчас решили взяться за них всерьез. Так что нашей сестре совершенно ни к чему быть женой фигуранта по уголовному делу. Будет гораздо лучше, если к моменту, когда Павла примут, она окажется в статусе бывшей супруги. Ты согласен?
– Ну… Согласен, конечно, – кивнул Николай. – Но при чем тут левые концерты, если Павел решил бросить Нину из-за другой женщины? У него там любовь до гроба.
Михаил презрительно прищурился:
– А ты и поверил? Да нет у него никакой любви до гроба, обыкновенная очередная бабенка, у него их с десяток уже было с того времени, как он женился на Нинке.
– Зачем же тогда…
– Ты совсем тупой, Коля? Ты что, нашу сестру не знаешь?
– Я не понимаю, – растерянно пробормотал Николай.