– Это понятно. Я, в общем, о том, что ты мог бы осесть там, на стабе, вроде Донского.
– Там все не так, как здесь. Там Придонье – сплошной фронтир. Муры на особом положении, много их там расплодилось. Какие-то шайки при них или вообще непонятно кто. Есть даже что-то вроде государства муров, ты представляешь такое?
– В смысле, крупная банда?
– Это уже не банда, это уже, блин, целая империя. Местного уровня, конечно, но масштабы впечатляют. С ними местным даже дипломатию приходится вести. Можешь вообразить у нас, на севере, посольство к мурам? А там такое случается. У них и внешники оригинальные, местами умудрились мирно договориться. Гонят ништяки всякие, а им местные своих штрафников и желающих быстро и мучительно заработать временно сдают. Вроде мясных ферм, только попадаешь на них не навсегда.
– Там что, стронгов нет?
– Как это нет? Полно. Но они не совсем на голову отбитые, знают свое место, не трепыхаются против течения. Ну что там, девочка, мы пищу вкушать сегодня будем или только твоему животному ужин полагается?
Диана как раз кормила кота и, не отрываясь от этого занятия, ответила:
– Тушенка подогрета, можете есть.
– Я уже говорил, что у тебя красивые глаза?
– А я уже говорила тебе про тапки?
– Что я такое плохое спросил?
– Мне это все говорят. Достали уже…
– Да? Не удивлен. Ладно, не дуйся, за такие прекрасные глазки можно и порадовать чуток. Там живчик возьми из синего ящика. Это особый живчик, на коньяке коллекционном, с добавкой экстрактов всяких душистых травок. На вкус почти как божественная амброзия. Очень полезно перед едой накатить или перед сном. А у нас сейчас и то, и другое намечается. Давай-давай, доставай, не стесняйся. Пока все не накатите, с места не сойдем. Примета такая: если фирменный живчик тело приняло хорошо, нормально переправа пройдет. А приметам в Улье верить надо.
Карат вернулся к уже устаревшей теме:
– А зачем нолды именно за Сабиной охотились? Чем она им насолила?
– Солят, Карат, всякую еду солью разного помола, – ухмыльнулся Бабник. – Ничем она не солила. Ну или не больше других. Но ты же знаешь, что эта старуха в Улье одна из самых древних. А может, и самая, никто ведь точно не знает, сколько лет она нашему брату кровь портит. А внешникам чем старше иммунный, тем он желаннее. Кто знает, что за хрень они из нее получат? Может, эликсир вечной молодости или капли, от которых пенис за неделю вдвое увеличивается. Фармакология у внешников сложная, никому не понятная, но в этом они все одинаковые, абсолютно всем группировкам подавай старожилов. А она всем старожилам старожилка. В общем, ты понял, валить мне отсюда надо. Срочно валить.
– Тебе, значит, надо, а нам нет? – недовольно протянул Шуст.
– У вас свои головы на плечах, вот сами и думайте.
– А я вот думаю, что за сто лет не удастся добраться до мест, где жить можно спокойно. Нет таких мест здесь. И не может быть.
– Ты прав. Но все познается в сравнении. Место, где мы сейчас сидим, это добела раскаленная сковородка. Надеюсь, мне не придется сто лет шагать, чтобы найти сковородку чуток прохладнее. Не добела, а так… докрасна. Ладно, мы так и будем ни о чем трепаться или все-таки порубаем маленько? Ну где там твоя тушенка, девочка с красивыми глазами.