– И на что же выменял? Твоя драная задница и четверти такой машинки не стоит, так что сказки мне не рассказывай.
– На танк поменялся.
– На танк? А почему не на луноход?
– Лунохода у меня не было, а вот танк был.
– Значит, у тебя танк был, но ты его сменял на эту консервную банку? Да уж, тебе, похоже, будет что нам рассказать.
Глава 12
Бронетранспортер, играючи проломившись сквозь полосу густого и колючего с виду кустарника, перескочил через разбитую грунтовку и покатил по зеленому озеру овсяного поля. За ним, вдалеке, возвышалась насыпь железной дороги, на которой стоял пассажирский поезд. Оценив эту преграду как непролазную, Шуст чуть повернул, намереваясь перебраться через нее перед локомотивом.
При этом пояснил Карату:
– Прямо за железкой стаб начинается. Наверное, местные поезд остановили, сразу после того как кластер загрузился.
– Зачем остановили?
– Известно зачем – пассажиров отфильтровать. Кто обратится, те до свидания, остальных, может, к делу пристроят, а может, и нет, но всегда помогут на первых порах. Помочь новичку – святое дело.
– Значит, стаб нормальный?
– Не без недостатков, конечно, но получше многих других. Я тут одно время часто мотался, типа своего бизнеса налаживал, с кирпичниками дела крутил.
– Слышал о тебе от Расиста и его людей, когда первый раз их встретил. Что-то ты там мутил с каким-то ксером на тему патронов для гладкоствола.
– Во злопамятные, прям все обо мне знают. Ну надо же… Хотя чего жаловаться, люди они, в сущности, не такие уж и плохие. Вон каким красавцем нас подогрели. – Шуст с чувством шлепнул по рулю, забыв, что не так давно критиковал обмен, устроенный Каратом. – А ведь могли спокойно морду набить и отпустить бегать голым с руками связанными да кровью обмазанным. Есть такое развлечение у стронгов, они парни такие – затейливые.
– Не думаю, что всех подряд так наказывают.
– Ну да, заслужить такое надо. Хотя это как повезет, на кого нарвешься.
Переключив передачу, Шуст начал штурмовать железнодорожную насыпь. Шум двигателя усилился, но машина взбиралась без нареканий, что неудивительно при ее проходимости.
Когда переваливались на другую сторону, Карат засек что-то нехорошее. Но слишком швыряло корпус, а с ним и камеры, потому сразу выпало из поля зрения. Не совсем еще освоившись, ошибся с переключением обзора, исправившись лишь через несколько секунд.
Пока этим занимался, Шуст тоже углядел неладное и молчать не стал: