Вот только было слишком поздно. Петька уже скрылся в этой проклятой башне.
– Как ты думаешь, Фея, а что Каришка имела в виду, когда говорила о защите от вражеских магов? – мысленно поинтересовалась Свелинна.
– Вот у нее и спроси, а ко мне сейчас не приставай! – резко ответила я, о чем тут же пожалела и извинилась.
Заклинание творилось тяжело – вся наша магия просто впитывалась камнями моста, исчезая бесследно, словно в бездонном колодце. Совершенно непонятно было, сколько еще потребуется «вкачать» энергии в уже начатое заклинание, и найдется ли эта энергия в достаточном количестве. Я нервничала, злилась на всех и особенно на себя. Все больше я утверждалась в мысли, что зря не остановила Петьку. С того момента, как последний боец скрылся из виду, прошло уже минуты четыре. Из проклятой башни доносились яростные крики и звон оружия.
В контратаку ушли почти все. Возле нас остался Серый Ворон, который поставил заряженный арбалет на подоконник и пристально всматривался в проем противоположной двери. Остались лучники, осталось около двух десятков бойцов, которые заняли все амбразуры и вели обстрел неприятеля. Еще несколько солдат-копейщиков безуспешно пытались хоть как-нибудь сдвинуть перекосившуюся дверь. Каришка сняла куртку и наскоро обрабатывала мазью свою рану на левом плече. Когда это она успела получить ранение? Левая брючина тайфлинга тоже была рассечена, длинный косой разрез шел от бедра и заканчивался на голени.
В поисках ответа я повернула голову и только сейчас обратила внимание на груду мертвых тел в дальнем конце этажа. Орки, гоблины, люди, был даже один тролль. Похоже, пока мы с крыши уничтожали осадные орудия, случился прорыв через левую башню, и здесь было очень жарко. Теперь мне стало понятно, почему молодой Мадор Кафиштен вынужден был подорвать себя.
Прошла еще минута томительного ожидания. Так же и с ума можно сойти! Я даже не могла направить фамиляра на разведку, потому что мощное заклинание выпивало всю мою магию и входило в ту стадию, когда малейшая потеря концентрации грозила неконтролируемым выплеском энергии с самыми фатальными последствиями для мага и всего живого вокруг.
– Каришка, а почему вражеские маги были неактивными сегодня? – задала все-таки свой вопрос Свелинна.
Тафлинг молча кивнула на Серого Ворона. Тот так же молча развернул чехол для арбалетных стрел. Насколько я видела, девять из десяти гнезд пустовали, а в последнем лежала короткая металлическая стрелка с каким-то особенным наконечником. Не знаю, какая в нем была заключена магия, но мне было неприятно даже просто смотреть на него.
– Какая гадость! – скривилась Свелинна, разделявшая мои чувства. – Что это?
– Стрелы против магов, которые Ярик Тяжелый выковал по моему заказу. Сделаны из того самого сплава, из которого выполнен каркас черной сферы Агалиарепта. Такая стрела инертна по отношению к магии и проходит через любые магические щиты. В каждом наконечнике кусок обсидиана с наложенным заклятием. Пять стрел с заклинанием «Палец смерти», пять стрел с «Испитием магии». Кусочки камня для меня зачаровал мастер предметной магии вашей Академии. Это стоило кучу денег, но полностью оправдало себя.
Я почувствовала, как от ужаса у меня зашевелились волосы на голове. Или это мне передались чувства Свелинны, которая дрожала от страха и омерзения при виде последней стрелы? В магии смерти я не разбиралась, но зато прекрасно читала мысли девушки: первые пять стрел даже при малейшем касании неотвратимо убивали жертву, другие пять, едва оцарапав, необратимо лишали магических способностей. Для человека, не представляющего жизни без магии, непонятно какая участь была страшнее.
– У врага минус девять магов? – спросил более сдержанный Фириат.
– Минус семь. Расстояние было уж слишком велико. Один раз вражеского мага случайно заслонил собой какой-то солдат, а еще одна стрела уже на излете не пробила оказавшийся под мантией доспех. Но все равно серия неожиданных смертей среди магов заставила их держаться подальше.
Сергей свернул чехол и начал было убирать его в сумку, как вдруг резко вскинул арбалет и выстрелил. Остальные лучники тоже дали дружный залп. Мне не видно было, но я сразу поняла, что из башни на ведущий к нам мост полезли первые противники. Двое солдат, все еще пытавшихся закрыть заклинившую дверь, бросили это бесполезное занятие и присели на одно колено, укрывшись щитами. За ними встали двое других, подняв щиты повыше, а следом еще двое. Таким образом дверной проем оказался полностью закрыт щитами шестерки храбрецов.
Сергей выстрелил еще раз, а потом зычно приказал прекратить огонь и пропустить отступающих. Бойцы расступились. Первым вошел окровавленный Вилль Омникафи, неся на руках бесчувственную сестру. Из груди Властелины торчала вонзившаяся почти по самое оперение черная стрела. Следом через мост перебрались двое израненных солдат в некогда красивых, но сейчас изрубленных и залитых кровью доспехах Первого легиона. Затем потерявший где-то свой шлем Ярик Тяжелый на руках вынес бесчувственное тело какого-то бойца. Лишь по гербу Кафиштенов на пробитом панцире я догадалась, что этим сраженным воином был Петр Пузырь. Мое сердце остановилось от горя. Последними, опираясь друг на друга, дверной проем преодолели единственный из выживших воров и трактирщик Василий. За ними по камням тянулся широкий красный след. И все – больше из самоубийственной атаки не вернулся никто… Я закрыла полные слез глаза.
– Фея, не отвлекайся! Не ослабляй концентрацию! – испуганно окликнула меня Свелинна.
Девчонка прекрасно понимала мое состояние, но разлитая сейчас колоссальная магическая мощь требовала крайне аккуратного к ней отношения.
Я услышала холодный голос Ярика Тяжелого: «Петр еще жив, но крайне плох». Сосредоточившись, я принялась за финальную часть заклинания. Опять затренькали тетивы луков, раздались крики боли, но я постаралась выключить из сознания весь посторонний шум. Мир для меня сузился до тройки волшебников и пропитанных магией камней узкого моста.