Все наполнили кружки и после традиционного официального тоста «За нашу великую Советскую Родину!» принялись поглощать закуски.
Когда первый приступ голодного ожидания был утолён, я сдёрнул полотенце, скрывавшее сюрпризное яство, и водрузил на стол большое блюдо с пышущими жаром свиными отбивными, украшенными кружками жареного картофеля и посыпанными свежим зелёным луком, который я бережно хранил в рукавице-грелке. Отбивные были встречены одобрительными замечаниями и, судя по тому, что все потянулись за добавкой, получились неплохими. Праздничное веселье было в самом разгаре, тосты следовали один за другим, старые, давно знакомые анекдоты встречались одобрительным смехом. Когда все окончательно насытились и потребовали чая, на столе появился кекс, покрытый золотисто-коричневой корочкой.
– Ай да доктор! – восхитился Гурий Яковлев. – Ну, молоток!
– Как говорили древние римляне: Feci quod potui. Faciant meliora potentes – «Я сделал всё, что мог, кто может – пусть сделает лучше», – изрёк я и протянул стакан, который мигом наполнил Гудкович.
– «Он знал довольно по-латыни, чтоб эпиграфы разбирать», – мигом отреагировал Миляев.
– Ладно вам, Николай Алексеевич. Оказывается, наш доктор не только повар, но и полиглот, – весело заметил Сомов и по праву начальника первым отрезал себе кусок кекса.
– Всё отлично, – мечтательно вздохнул Дмитриев, – одного только не хватает. К нам за стол ещё бы…
– Да знаю я, чего тебе не хватает, – сказал с ехидцей Комаров.
– Ну и чего же? – осведомился Яковлев.
– Конечно, девиц, – сказал Комаров. – Ох ты, Санька, и дамский угодник, едрёна корень.
– Ну и что в этом особенного? – огрызнулся Саша. – Посмотрел бы я на тебя, скромника, если бы доктор вместо груды медикаментов хотя бы парочку дам привёз. Ты бы первый к ним начал приставать, – отпарировал Саша.
– Парочку дам? – подхватил я, осенённый внезапно пришедшей в голову идеей. – А ведь я действительно привёз двух дам, правда, резиновых.
– Резиновых? – насторожился Дмитриев. – Ну и выдумщик ты, доктор. Что это, галоши или сапоги? – хохотнул он.
– Знаешь, Саша, как говорят: не любо – не слушай, а врать не мешай, – сказал я безразличным голосом, чтобы придать убедительности своим словам. – Дело в том, что я перед отъездом из Москвы получил двух резиновых женщин. Их изготовил в порядке эксперимента ленинградский завод «Красный треугольник» (все знали, что этот завод славится своими резиновыми изделиями). Они их так и назвали: «Резиновая женщина системы спермогон». Она предназначена для мужских коллективов, находящихся в условиях автономного существования. Они и обратились с просьбой к руководству Главсевморпути провести испытания на одной из полярных станций. Поскольку мы и есть такой коллектив, Кузнецов поручил мне провести испытания.
– Ладно травить, – сказал Саша, явно заинтересовавшись. – А какие они на вид? Что, похожи на настоящих женщин?
Все замерли, поняв, что рыбка схватила наживку, в ожидании продолжения розыгрыша.
И тут моя фантазия разыгралась вовсю: что значит похожи? Да они сделаны просто классно. Личики как у киноактрис, глаз не оторвёшь. Волосы – настоящие. Грудки и всё прочее – ничего не забыто. Если одеть в платье – не отличишь от живой!
– Так они же холодные?
– Их перед использованием надо заполнить горячей водой – и никаких проблем.
– Ух ты! – воскликнул Саша, кажется, окончательно поверивший моему рассказу.