– Это не их привезли в МАГОН перед отлётом в красивых ящиках с большими красными крестами? – подыграл мне Миляев, мгновенно оценив комизм ситуации.
– Их самых, – подтвердил я, изо всех сил стараясь сохранить серьёзность.
– Подумаешь, доктор, удивил, – сказал Яковлев, у которого в глазах под толстыми линзами очков запрыгали черти. – Да америкашки давно до этого додумались. Они чуть ли не каждую экспедицию снабжают резиновыми красотками.
– Только дело в том, – сказал я, изобразив на лице эдакую растерянность, – что мне передали их для проведения половых испытаний, чтобы наладить массовый выпуск, а я так до сих пор и не решил, кому доверить это ответственное дело. Их ведь всего две штуки, а нас одиннадцать. Может, Михал Михалыч, вы решите, как поступить?
– Нет уж, доктор, вы сами решайте эту проблему, – сказал Сомов, отвернувшись, чтобы скрыть улыбку.
И тут Дмитриев не выдержал:
– Может, меня возьмёшь в испытатели? Ей-ей, не подведу.
– Нет, дружище, – глубокомысленно изрёк я. – Ты человек эмоциональный, ещё что-нибудь не так сделаешь, порвёшь или испортишь, а мне потом расхлёбывай. Они ведь кучу денег стоят. Экспериментальные же. Да и потом надо отчёт подробный написать, а ты человек занятой.
– Напишу, честное слово, напишу. Вот тебе крест, – разгорячился Саша, обиженный моим недоверием. – А насчёт материальной ответственности, так ты не беспокойся. Если хочешь, хоть сейчас расписку напишу.
Тут же на столе появился лист бумаги, и чья-то услужливая рука протянула карандаш.
Под мою диктовку он вывел каллиграфическим почерком: «Расписка. Я, гидролог дрейфующей станции «Северный полюс – 2» Дмитриев А.И., получил от врача экспедиции резиновую женщину системы «спермогон» для проведения половых испытаний сроком на 10 дней. По окончании испытаний обязуюсь представить подробный научный отчёт. В случае повреждения объекта готов нести полную материальную ответственность».
Саша поставил свою заковыристую подпись. Я аккуратно спрятал в карман расписку, стараясь не смотреть на товарищей, которые буквально давились от хохота.
– Ну что, пошли, – сказал он, поднимаясь.
– Куда пошли? – спросил я, изображая изумление.
– Как куда? За женщиной.
– Да ты с ума сошёл? Я же «при буфете».
– Пусть Зямочка в твоё отсутствие покомандует.
– Нет уж, извини, Саша. Придётся потерпеть до утра. Завтра сходим на склад, распакуем ящики – и испытывай себе на здоровье.
Дмитриев смирился. Но, как оказалось, он ещё до подъёма сбегал на склад и переворошил там всё в поисках желанного груза.
Впрочем, уже в обед, под градом ехидных вопросов, он понял, что попал впросак. Он было обиделся, но природное добродушие взяло своё.