Ложная надежда

22
18
20
22
24
26
28
30

– Да, они были любезны и настойчивы. – Осторожность в высказываниях не мешала, ведь здесь каждый вел свою игру.

– Настолько же любезные, насколько гнилые?

Я удивленно посмотрел на советника. Он проверял меня?

– Мне не показалось, что они плохие, – мягко заметил я и не солгал.

Меня не унижали, не били, скорее, они хотели, чтобы я понял, что поставлено на кон. Никто из них даже не смотрел презрительно в мою сторону.

Тем временем мы дошли до очередной развилки, где нас уже поджидал Джеральд, чтобы забрать меня. Советник наклонился слишком близко к моему лицу, так что его волосы загородили обзор, а мой нос уловил тонкий аромат лаванды. Понизив голос, он произнес:

– Скажи это Вальтерсону, думаю, у него на этот счет другое мнение.

Алеистер ухмыльнулся и, обогнув меня, пошел дальше.

Я же опять остался с новыми вопросами в голове. При чем здесь был Джеральд?

– Что-то случилось? – Он недоуменно смотрел на меня. – Совет остался недоволен?

Все меня обо всем спрашивали, а я даже не мог на один вопрос ответа получить. И как же раздражал Алеистер, вечно говоривший загадками! Я начал закипать и с усилием выдавил:

– Нет, ничего не случилось. Совет был очень любезен.

На последних словах лицо Джера скривилось.

– Ты недолюбливаешь их, я прав? И не только ты. Почему?

Джер осторожно посмотрел по сторонам и покачал головой.

– Ничего, я понял – это не мое дело. Все хорошо, не обращай внимания. – Мне даже не хотелось скрывать свою подавленность – я был слишком измотан.

Когда мы миновали мою комнату и прошли до малой библиотеки, я сильно удивился. Джеральд подождал, пока я зайду, и закрыл за нами дверь. Потом взял стопку первых попавшихся книг, сунул их мне в руки и устремился через стеллажи к одному из углов, где я обычно сидел, попутно оглядывая все.

– Не знаю, можно ли тебе это говорить, но в любом случае притворись, будто не слышал того, что я тебе скажу.

– Говори! – Я старался, чтобы мой голос звучал не так радостно, но все равно счастливые нотки проскользнули в нем. – Ты уже знаешь, что я никому и ничего здесь не скажу, и тем более…

Я помедлил: такие слова давались мне с трудом. По-моему, они будут сказаны впервые. Но при взгляде на Джера сомнений не осталось.