В голове ее зазвучал голос Уэнди: «Теперь ты можешь возвращаться сюда — с ребенком. Основные трудности позади, но ты еще не справилась до конца».
Да, наверняка она еще не справилась до конца. Ей нужно было одолеть две сотни ступенек, на этот раз с ребенком на руках, а она уже выбилась из сил.
«Осторожно, шаг за шагом, дорогая, — сказала Послушная-Разумная. — Вот так мы должны идти. Потихоньку».
Рози двинулась вверх (потихоньку, шаг за шагом), время от времени оглядываясь через плечо и стараясь не вспоминать (могут быки взбираться по лестницам?) о жутких вещах там, внизу, где остался лабиринт. Девчушка в ее руках становилась все тяжелее и тяжелее, словно здесь вступал в силу какой-то странный закон механики: чем ближе к поверхности, тем тяжелее малышка. Рози увидела слабое пятнышко дневного света далеко в вышине и уже не отрывала от него глаз. Пока пятнышко, словно издевалось над ней, вовсе не приближаясь, а она уже задыхалась, капли пота текли по лбу, и кровь стучала в висках. Впервые за последние полмесяца ее почки снова начали болеть и дергаться в такт лихорадочному сердцебиению.
Она старалась не обращать на все это внимания и по-прежнему не отрывала глаз от пятнышка света наверху. Наконец оно начало увеличиваться, светлеть и принимать форму лестничного проема.
За пять ступенек до выхода парализующая судорога впилась дикой болью в мышцу правого бедра. Она нагнулась, чтобы помассировать ногу, но поначалу это выглядело попыткой месить камень. С тихим стоном, дрожа от боли, она стала растирать мышцу (ей много раз приходилось заниматься таким массажем за годы своего брака), пока она наконец не начала расслабляться. Рози осторожно согнула ногу в колене, чтобы проверить, не сведет ли ее судорога снова. Но этого не произошло, и она одолела последние несколько ступенек, стараясь не налегать на правую ногу. Наверху она выпрямилась во весь рост и огляделась вокруг замутненным взглядом альпиниста, который вопреки всем ожиданиям уцелел после страшного обвала.
Пока она была под землей, тучи поредели и день наполнился туманным летним светом. Воздух был тяжелым и влажным, но Рози подумала, что за всю свою жизнь не вдыхала в себя воздуха благоуханнее. Она благодарно подняла мокрое от пота и слез лицо к тускло-голубым просветам между пока еще не разогнанными тучами. Где-то вдалеке продолжал глухо ворчать гром, как побитый пес, издающий никчемные угрозы. Это навело ее на мысль об Эринии, бегающем внизу в темноте и все еще ищущем женщину, которая вторглась в его владения и унесла его добычу. «Chercher la femme, ищите женщину, — подумала Рози с усталой улыбкой. — Можешь chercher сколько влезет, крутой малый; la femme и ее дочурку ты уже больше не найдешь».
10
Рози медленно пошла прочь от лестницы. В начале тропинки, ведущей в рощу с мертвыми деревьями, она присела, держа ребенка на коленях. Она хотела лишь немного перевести дух, но пробивавшееся сквозь туман солнце пригрело ей спину, и когда она вновь подняла голову, ее тень заметно сдвинулась. Это навело на мысль, что она, должно быть, успела немного вздремнуть.
Поднявшись на ноги и поморщившись от боли, вновь вспыхнувшей в мышцах правого бедра, она услыхала резкие сварливые крики множества птиц — словно большая недружная семья вступила в разноголосый спор за воскресным обедом. Девчушка у нее на руках зачмокала, когда Рози устроила ее поудобнее, выпустила пузырек слюны из надутых губок и снова замолкла. Рози и восхищалась, и завидовала ее сонной безмятежности.
Она пошла вниз по тропинке, потом остановилась и оглянулась на единственное живое дерево возле зловещего входа в подземелье с его яркими зелеными листьями, изобилием волшебных, пурпурно-красных плодов. С полминуты она смотрела как зачарованная на открывшуюся картину, впитывая глазами и разумом ее очертания, игру цвета, света и тени.
«Они
«Забудь об этом, — сказала Послушная-Разумная. — Это самое лучшее, что ты можешь сделать, по крайней мере сейчас».
Да, пожалуй, с этим можно согласиться.
Рози двинулась дальше и добралась до упавшего дерева, перегораживавшего тропинку. Подосадовала, когда увидела, что ее нелегкое путешествие вокруг сплетения корней было совершенно необязательным: поблизости от верхушки дерева виднелась более легкая тропка.
Во всяком случае,
Журчание черного ручья среди камней достигло ее ушей, и когда она добралась до него, то увидела, что вода начала спадать и камни уже не выглядят такими опасно маленькими и скользкими в бурном потоке. Теперь они похожи были на плитки тротуара, а запах воды утратил свою зловещую притягательность. Теперь вода пахла как застоявшаяся в бочке.
— Ты виноват! Нет, не я! Нет, ты! — снова поднялся сварливый гомон, и ее взору открылись двадцать или тридцать птиц, самых больших, каких она только видела в жизни. Они сидели в ряд на гребне крыши храма. Эти птицы были слишком велики для ворон. Немного подумав, Рози решила, что это орлы-могильники или коршуны. Но откуда они прилетели? И зачем они здесь?
Глядя на птиц, Рози прижимала ребенка все крепче к груди, не сознавая, что делает, пока младенец протестующе не пискнул во сне. Птицы все разом взлетели, и крылья их захлопали, как простыни на бельевой веревке под сильным порывом ветра. Похоже, они увидели, что Рози смотрит на них, и это им не понравилось. Большинство птиц полетели в рощу с мертвыми деревьями, но несколько осталось в облачном небе, кружа над ее головой как дурные знамения.
Откуда они прилетели? Что им надо?
ebooksa