Роза Марена

Она услышала, как он покатился назад, — его крики и шорох плаща, трущегося о стену. Теперь он возьмется за револьвер, подумала она, поворачиваясь к Биллу. Тот привалился к стене — темный силуэт в темноте, — снова отчаянно кашляя.

— Эй, ребята, шутки шутками, но теперь уже хватит, — послышался голос сверху. Он звучал раздраженно и сердито, только теперь раздавался не сверху, а с противоположного конца этой площадки. Сердце Рози заполнилось предчувствием, когда она уже повернула ключ в замке и распахнула свою дверь. Ее крик совсем не был похож на ее голос; он звучал, как голос той, другой, когда она заорала:

— Убирайся отсюда, дурак! Он убьет тебя! Не…

Прозвучал выстрел. Она посмотрела влево и успела увидеть кошмарную фигуру Нормана, сидящего на полу с поджатыми под себя ногами. Вспышка была слишком короткой, чтобы она успела разглядеть, что у него на голове, но она тем не менее поняла: это была маска быка, растянувшаяся в бессмысленной ухмылке. Кровь — ее кровь — кольцом обрамляла дырку рта. Она увидела рыскающие глаза Нормана, глядящие на нее из-под маски, — глаза пещерного существа, собирающегося вступить в последнюю смертельную схватку.

Сердитый жилец наверху закричал. Однако Рози его не слышала; она втащила Билла в дверь и захлопнула ее за собой. Ее комната была полна теней, туман приглушил мерцание уличного фонаря, который обычно отбрасывал параллелограммы света на пол, но после тьмы вестибюля, лестницы и коридора помещение казалось светлым.

Первым, что увидела Рози, был обруч, мягко мерцавший в темноте. Он лежал на ночном столике, возле основания лампы.

«Я сделала это сама, — подумала она. Ее изумление было таким огромным, что она почувствовала, как на мгновение потеряла сознание. — Я сделала это сама, одной лишь мысли, что обруч при мне, оказалось достаточно…»

«Ну да, — ответил ей другой голос: Послушная-Разумная. — Достаточно! В обруче нет никакой силы, вся сила в тебе самой, сила всегда в…»

Нет… Нет. Она не пойдет дальше по этой дорожке. И в этот момент ее внимание вернулось к реальности, потому что Норман врезался в дверь, как товарный поезд. Дешевое дерево треснуло под его весом, дверь дрогнула на петлях. А сосед сверху — человек, которого Рози никогда не встречала, — завыл вдалеке.

Быстро, Рози, быстро! Ты знаешь, что надо делать…

— Рози… позвони… нужно позвонить… — Билл снова закашлялся, не в силах закончить фразы. Впрочем, у нее не было времени выслушивать всякие глупости. Позже его идеи могут пригодиться, но сейчас приведут лишь к тому, что их обоих убьют. Сейчас ее задача — позаботиться о нем, спрятать его… А это значит — оттащить его в такое место, где он будет в безопасности.

Рози рывком распахнула дверь кладовки, ожидая увидеть, что ее заполняет тот странный другой мир, как он заполнял стену в ее комнате, когда она проснулась от раскатов грома. Сейчас солнечный свет вырвется оттуда и ослепит их привыкшие к темноте глаза…

Но это была лишь кладовка, маленькая, затхлая и пустая, — на Рози сейчас было надето все, что она там хранила: свитер и пара кроссовок. Да, картина была там — стояла, прислоненная к стене, на том месте, где она оставила ее, но в картине не было ничего особенного. Это был всего-навсего холст, вынутый из рамы, — довольно паршивая мазня, которую можно отыскать на задворках антикварной лавки, на блошином рынке или в комиссионном магазине. И ничего больше…

В коридоре Норман снова атаковал дверь. Треск на этот раз был сильнее; длинная щепка отскочила от косяка и брякнулась на пол. Еще несколько ударов довершат дело, двух или трех может оказаться достаточно. Двери в доме с меблированными комнатами не рассчитаны на то, чтобы противостоять безумию.

— Это была не просто картина! — закричала Рози. — Она предназначалась для меня. Она вела в какой-то другой мир! Я знаю, что вела, потому что я взяла ее обруч!

Она повернула голову, взглянула на Билла, затем подбежала к ночному столику и схватила обруч. Он показался ей тяжелее, чем прежде. И был горячим.

— Рози… — произнес Билл. Она едва расслышала его, потому что он прижимал ладони к горлу. Ей показалось, что рот у него в крови. — Рози, мы должны позвонить… — и тут он вскрикнул. Яркий свет неожиданно залил комнату, только…

Свет был не таким ярким, как ожидалось, и напоминал солнечный свет в туманный летний день. Из открытой двери кладовки на пол струился лунный свет. Она подошла к кладовке, держа обруч в руках, и заглянула внутрь. Там, где была задняя стена кладовки, она увидела вершину холма, высокую траву, колышущуюся под мягким ночным ветерком, увидела красноватые очертания и колонны храма, мерцавшие в темноте. И надо всем этим была луна — яркая серебряная монетка, плывущая по небу.

Она представила мать-лисицу, которую они видели сегодня, глядящей на эту луну. Лисица смотрит вверх, пока ее лисята спят возле нее в убежище, под рухнувшим стволом дерева, — восхищенно смотрит на луну своими черными глазками.

На лице Билла было написано изумление. Свет растекался по его коже серебряной паутинкой.