Кадеты вокруг примолкли, а потом кто-то из пятой роты очень вежливо поклонился:
– Мадемуазель, что это за песенка? Никогда не слышал.
– Да-да, мадемуазель, спойте!
– Как вас зовут, мадемуазель, простите? Я Воронов Леонид, пятая рота!
– Ю-юля. М-маслакова… – заикаясь, выдала Юлька. Кадет Воронов был высок, строен, очень хорош собой.
– Вы родственница госпожи Шульц, ведь верно?
– Д-да…
– Быть может, вы с вашим… братом сможете зайти к нам в рекреацию? У нас рояль имеется, песню сыграете!
Юлька обмерла. Играть на рояле она не умела. А здесь-то, если верить той же Чарской, музицировать умели все без исключения гимназистки.
– Кадет Воронов, умерьте прыть. – Ирина Ивановна оказалась рядом. – У вас, если мне не изменяет память, завтра как раз русская словесность, устное испытание? А вы песни петь собрались?
– Виноват, госпожа преподаватель! – Воронов вытянулся в струнку.
…Пока длился весь этот шурум-бурум, Илья Андреевич успел добраться до главного входа и скрыться в дверях.
– Он вздрогнул! Вздрогнул! – горячо шептал Петя Ниткин, пока они все впятером шли к дому Ирины Ивановны. – Мадемуазель Юля, вы – гений!
– Это мы с Игорем придумали, – смущалась справедливая Юлька. – Просто мне повезло первой возле вашего физика оказаться.
– Вздрогнул или не вздрогнул – уже не так важно. Важно, дорогие мои, чтобы Илья Андреевич помог бы нам с этими тоннелями.
– И времени терять нельзя, – согласился Две Мишени. – Как бы ни нарушало это все существующие приличия, но к Илье Андреевичу идти надо прямо сейчас.
…Прямо сейчас не получилось, вышло только вечером. Однако делегация собралась внушительная: подполковник, Ирина Ивановна, Вера, Федя, Петя, Игорёк и Юлька.
От Ильи Андреевича только что ушёл денщик, принесший ужин. И сам Положинцев встретил гостей в халате, очень этим смутившись.
– Прошу прощения, дамы и господа, прошу прощения… я, э-э-э, не ожидал…
– Илья Андреевич, дорогой. – Ирина Ивановна решительно шагнула вперёд. – Это вы нас простите, что мы столь невежливо и бесцеремонно вторгаемся к вам, когда вы ещё далеко не полностью оправились от ран. Но, увы, дело не терпит отлагательств. Нам с вами надо поговорить. Очень и очень серьёзно. Прошу вас, продолжайте трапезу. Я буду рассказывать, а мои спутники меня поправят, если я что-то забуду…