Она заговорила. Об эсдеках, зализавших раны после зимнего поражения, прикрытых чьей-то высокой волей и сменивших (во всяком случае, на время) тактику. О подготовке ими «тоннельной группы» (тут Илья Андреевич вновь вздрогнул), о выданных Юльке и Игорьку заданиях, о том, что только он, Илья Андреевич, с его интересом к подземным ходам и тайнам Гатчино, может помочь…
Господин Положинцев выслушал Ирину Ивановну молча. Ужин остывал на столе.
– Рад познакомиться с вами, мадемуазель Вера; и с вами, мадемуазель Юлия. И с вами, господин гимназист…
Он словно оттягивал до последнего какой-то очень неприятный для себя момент.
– Вы правы, сударыня моя Ирина Ивановна. Я действительно занимался поиском забытых подземных ходов и даже кое в чём преуспел. Полагаю, господа кадеты Ниткин и Солонов помнят наши разыскания в подвалах Приората. Действительно, я пришёл к выводу, что небольшая, но хорошо подготовленная и вооружённая группа способна проникнуть даже и во дворец государя, пройдя этими галереями. К тому же сильно подозреваю, что не только я занимался подобными исследованиями – самые старые папки архивных планов, где нанесены известные подвалы, как я убедился в последние недели моего выздоровления, вызывают немалый интерес неких личностей, тщательно скрывающих свои подлинные имена. Добытые вами, мадемуазель Вера, сведения подтверждают мои догадки и мои опасения. То, что я считал отдалённой теоретической возможностью, похоже, обретает плоть прямо сейчас. Единственный выход я вижу в широкой огласке этого факта, перекрытии всех галерей, установлении надёжной охраны и…
Ирина Ивановна покачала головой.
– Боюсь, Илья Андреевич, для этих мер время уже упущено.
– Почему же?
– Инстанции государства Российского, увы, поспешают воистину медленно. – Две Мишени был мрачен, рука на оттягивающей пояс кобуре.
– Речь идёт о жизни государя и всей августейшей семьи. Полагаю, тут инстанции всё-таки начнут шевелиться.
– Нам придётся тогда выложить всё, – напомнила Ирина Ивановна. – В том числе и m-lle Солонову. Вы понимаете, чем это ей грозит, досточтимый Илья Андреевич?
– Я не боюсь… – начала было Вера, но Две Мишени только отмахнулся.
– Мы с Ириной Ивановной лучше знаем, на что способна эта публика. Они и так убили слишком много достойнейших людей.
– Не они, а эсеры, – поправила дотошная m-lle Солонова.
– Одна камарилья. Невелика разница, – возразил подполковник. – Вам придётся уезжать, скрываться… и, судя по тому, что кто-то протежирует этим субчикам, эсдекам, на самом верху, – очень далеко и надолго…
– Да кто ж это может быть?!
– Мы знаем, что их снабжают деньгами многие богатейшие купцы-старообрядцы. Хотя теперь уже не «купцы», наверное, заводчики и фабриканты… Морозовы, Мамонтовы, Рябушинские… Хватает и других, не столь широко известных. Вполне возможно, что они же держат векселя многих влиятельных лиц, аристократия наша, увы, в долгах по уши и даже выше. Доказательств у нас, конечно, нет; однако, если принять это за рабочую гипотезу, многое можно объяснить очень легко.
– Про староверов я слышал, – кивнул Илья Андреевич. – Но почему же тогда…
– Государь на склоне лет пытался уврачевать губительный раскол, – пояснил Две Мишени. – Да вы и сами знаете, Илья Андреевич. Верно, потому всех этих рябушинских и не прихлопнули. Даже в Соловки не сослали. Или в Пустозёрск, как протопопа Аввакума…
– Не будем отвлекаться, – напомнила Ирина Ивановна. – Я хочу сказать, что эсдеки, судя по всему, располагают обширной агентурой в околоправительственных кругах, да и в Охранном отделении, не удивлюсь, если кое-кто получает от них второе жалованье. Вера, вами мы рисковать не можем. И потому эту «тоннельную команду» мы должны встретить сами.