– Ну чего тебе? Чего ты меня за руку хватаешь? Ох, у тебя не пальцы, а ледышки! Что стряслось-то?
– Я б-боюсь…
– Чего ты боишься?
– Т-темноты… и п-привидений…
– Какие тут ещё привидения, глупая? – рассердился Игорёк.
В былые времена на «глупую» Юлька б серьёзно обиделась и обидчику немедля прилетело бы портфелем по башке – но только не сейчас.
– Т-такие… это ж старый город… м-мертвецов х-хоронили… А они… они…
– Хорош придумывать! – Игорёк хорохорился, но голос у него тоже предательски дрогнул, как и слабый луч фонарика в его руке.
Они шли низким и узким подвальным ходом. Обычно накрепко запертые, подвалы, которые им надлежало
– Готовятся… – бросил тогда сквозь зубы Игорёк.
Они прошли уже два подвала, и из каждого, как оказалось, и впрямь вёл неглубокий сводчатый ход за пределы фундамента. Часть полузавалена всяким барахлом, но пройти можно.
Сперва всё шло хорошо. Из небольших подвальных окошечек-продухов пробивался дневной свет, пару раз мяукнули бродячие кошки, однако третий подвал оказался куда глубже и весь залит тьмой, сквозь которую с трудом пробивались лучи фонариков. И обозначенный на плане ход закончился тупиком, наглухо забитой дверью.
– Так и запишем… – бормотал Игорёк, пока Юлька испуганно озиралась. Темнота была полна каких-то скрипов и шорохов, и почему-то ей казалось, что именно так должны скрипеть старые кости, когда трутся друг о друга.
От этой мысли (не считая ожидания «привидений») стало совсем не по себе.
– Стоп-стоп-стоп… Ага! Точно! Люк! Открывай!
Но у Юльки слишком дрожали руки.
– Эх ты, трусиха! – укорил Игорёк.
По узкому колодцу спустились вниз. Пятно света побежало по старинной кирпичной кладке.
– На совесть строили, – шепнул Игорь. – Видишь, как сухо?
Вскоре они добрались до перекрёстка. Игорёк покрутил компас.