Доктор сделал несколько размеренных шагов вглубь, становясь прямо перед напряженными Оскаром и Шефом. Он на мгновение задержал дыхание, как бывает перед длинной и важной речью, и, задумчиво поджав губы, произнес:
— Что вы с ней сделали, Шеферель?
— Спас ей жизнь, — осклабился тот, — а вот что с ней произошло дальше — я понятия не имею.
Борменталь аккуратно сложил руки палец к пальцу:
— Я, к сожалению, тоже не имею понятия, что именно с ней происходит. Но что-то происходит точно, и мне бы очень хотелось знать, что именно.
Оскар перевел взгляд на начальника, ожидая, что тот ответит. Шеферель легко спрыгнул со стола и прошелся по кабинету туда-сюда:
— Борменталь, ты ведь знаешь, кто я, верно? — Он сложил руки и упер в пальцы подбородок.
— Да, — Борменталь чуть поклонился, — я имею честь знать.
— Я так и думал, — Шеферель остановился, вперив в доктора холодный взгляд, — поэтому и обратился к тебе, когда начались проблемы с рукой. Ты ведь уже знал к тому моменту?
— Подозревал, — доктор снова чуть склонил голову, — но ваша… проблема лишь утвердила меня в моих предположениях.
— Доктор, — Шеф оперся ладонями о стол и навис над Борменталем, — если вы у нас такой умный, скажите, что с ней происходит.
Казалось, под шерстью Борменталь слегка побелел:
— Если бы я знал, что вы с ней сделали, я мог бы сделать предположение, как это на нее подействует.
— Хорошо, — Шеферель снова стал расхаживать по кабинету взад-вперед. — Я провел с ней, доктор, некий ритуал, который спас ей жизнь. Помог той ране зажить.
Он сделал паузу, и Борменталь позволил себе подать голос:
— Я так понимаю, что у этого ритуала была и обратная сторона?
Шеф, уткнувшись носом в руки мрачно кивнул:
— Была, — он остановился и повернулся к окну. В его глазах отражалось другое небо. — Мой народ проводил его на людях, поступающих к нам в услужение. Вместе с жизненными силами они получали от нас еще кое-что…
Когда он обернулся, его глаза казались очень-очень старыми.
Я сидела в темном кабинете, свернувшись клубочком в кресле, и ждала Шефа. Он ушел уже давно, и во мне снова начинало просыпаться вчерашнее беспокойство…