Рифкин оттолкнулся от пола руками, поднимаясь над лужей собственной крови, и уставился на Санни.
— Тащи сюда это дерьмо, и быстро, — хрипло скомандовал он.
Правая рука соскользнула, и он снова рухнул лицом в лужу.
Санни услышал отчетливый хруст, но не поверил своим ушам.
— Чееееедт, — заорал Рифкин. — Мой дос!
Санни вытер подбородок и застегнул штаны.
— Ты просто жалок.
— Эй! — Скарп уже не поднимался, вопя в пол. — Я дебе пдачу не за оскорбдедия, идиод!
— Оставь себе свои деньги. Отскребись от пола и вали отсюда.
Рифкин фыркнул.
— Сдушай, гедий. Я бы с удоводсвтием, но ода сдомада мне спину, и я не багу встать!
— Не мои проблемы.
Рифкин взвыл. Лампочка над головой Санни замигала.
— Дадно, сдушай. У бедя в багажнике подмиддиода доддаров. Даличдыми. Дай мде фдакон, и оди твои.
Санни нахмурился.
— Да что в этом флаконе?
Рифкин перекатился на спину и уставился в потолок.
— Хармони жрет истинную сущность мужчин, ту, что делает тебя тобой. И держит эту сущность в тех стекляшках.
Тестостероновый вампир, — хрюкнул Шарки. — Как моя первая жена.
— Она сказала мне, что без моей сущности я буду вечно бродить по земле, — продолжил Рифкин. — Как живой мертвец. Вечный Жид и всякое такое дерьмо.