Крах и восход

22
18
20
22
24
26
28
30

– И что ты сделала? – недоверчиво поинтересовалась Тамара.

– Мне удалось призвать поток ветра и отправить их вверх по дымоходу, но меня успели столько раз ужалить, что я выглядела так, будто у меня огненная оспа.

– Я еще никогда так не радовался, что я не гриш, – покачал головой Мал.

Зоя подняла флягу.

– Давайте послушаем этого одинокого отказника!

– Багра меня ненавидела, – тихо произнес Давид.

Зоя отмахнулась.

– А кого нет?

– Нет, меня она действительно ненавидела. Когда-то она обучала меня вместе со всеми фабрикаторами моего возраста, но затем отказалась меня видеть. Я часто оставался в мастерской, пока все остальные шли к ней на урок.

– Почему? – спросил Хэршоу, почесывая Накошке шею.

Давид пожал плечами.

– Без понятия.

– А я знаю почему, – вставила Женя. Мне стало интересно, правда ли это. – Животный магнетизм, – продолжила она. – Если бы она провела с тобой еще хоть минуту в той хижине, то сорвала бы с тебя всю одежду.

Давид призадумался.

– Это кажется маловероятным.

– Невозможным, – одновременно сказали мы с Малом.

– Ну, не прямо невозможным, – он выглядел слегка оскорбленным.

Женя рассмеялась и жадно поцеловала его в губы.

Я подобрала ветку и разворошила угли, взметая вверх искры. У меня были подозрения, почему Багра отказалась обучать Давида. Он слишком напоминал ей Морозова, настолько одержимого знаниями, что он не замечал страданий собственного ребенка и пренебрегал женой. И действительно, Давид изобрел люмию просто «потехи ради», по сути вручив Дарклингу средство, чтобы попасть в Каньон. Но Давид не такой, как Морозов. Он был с Женей, когда она в нем нуждалась. Он не боец, но все равно нашел способ, как за нее бороться.

Я окинула взглядом нашу странную, потрепанную группку, однорукого Адрика, смотрящего влюбленными глазами на Зою; Хэршоу с Толей, наблюдающих, как Мал чертит наш маршрут в пыли. Шрамы Жени натянулись, когда она улыбнулась, слушая яростно жестикулирующего Давида, пока тот пытался объяснить свою идею о медной руке Наде, а та его полностью игнорировала, водя пальцами по темным вьющимся прядям Тамары.