– Но вы мне ничего не предлагали…
– Я… – испуганно начал Гидеон. – Как это?
– Никакого предложения с вашей стороны не было… – сказала Софи, пугаясь собственной смелости. – Когда все сидели за столом, вы сказали, что собираетесь жениться. Но это не более чем заявление. Предложение – это когда вы спрашиваете согласия у меня.
– Хоть кто-то поставил Гидеона на место, – восторженно шепнул Габриэль.
– Да помолчите вы! – сжала его руку Сесилия. – Дайте послушать, что говорит мистер Лайтвуд!
– Отлично, – немного оторопело произнес Гидеон, чувствуя себя воином, отправляющимся на битву с драконом, – будет и предложение.
Он пересек комнату и преклонил перед Софи колено.
Жизнь эфемерна, и некоторые ее мгновения хочется сохранить в памяти, как хранят сухие листья в книге, чтобы потом вновь и вновь наслаждаться ими. Софи знала, что никогда не забудет, как Гидеон дрожащей рукой прикоснулся к ее ладони, как закусил губу, перед тем как заговорить.
– Дорогая мисс Коллинз, прошу вас, простите меня за эту вспышку… Просто мое восхищение вами так велико, что я готов выражать его без устали. С тех пор как я поселился в этом доме, ваша красота, смелость и благородство поражали меня все больше и больше. И если вы согласитесь стать моей женой, то окажете мне честь, которой я совершенно не заслужил, но к которой всем сердцем стремлюсь.
– Боже праведный, – воскликнула Софи, начисто позабыв о том, что
– Уверяю вас, это… экспромт, – растерянно заморгал Гидеон.
– Но ваши слова звучали так красиво… – Софи с силой сжала его руку. – Да, я выйду за вас замуж, потому что люблю вас, Гидеон.
Лицо юноши озарилось улыбкой, он потянулся к Софи и поцеловал ее. Софи ничего не имела против – губы Гидеона были мягкие, с привкусом чайного листа, и поцелуй показался ей сладким-сладким.
Но ее счастье разрушил печальный голос Бриджит, донесшийся с кухни:
– Прошу прощения, милый мистер Лайтвуд, то есть… Гидеон. – Девушка с явной неохотой освободилась из объятий. – Но я должна пойти на кухню и убить Бриджит. Через минуту вернусь.
– О-о-о! – восторженно протянула Сесилия, отступая от двери. – Это было
Габриэль улыбнулся, и лицо его преобразилось: резкие линии смягчились, глаза приобрели оттенок весенней листвы, сверкающей на солнце.
– Вы плачете, мисс Эрондейл?
Сесилия смахнула с ресниц слезу и вдруг осознала, что по-прежнему держит юношу за руку – пальцы ощущали, как на его запястье бьется пульс. Она уловила исходивший от него запах чая и пены для бритья.
– Спасибо, что позволили мне все услышать, – сказала она, отпуская руку. – Я… Мне надо в Библиотеку. У меня есть одно очень важное дело.